Первеницы мая

– Чем это должно стать, ваше величество?

– Я еще не решил, – соврал Тибо: он замахнулся на носок. – Не люблю отсекать возможности сразу.

– Как насчет салфетки, сир?

– Бесполезно, в такой-то холод. Пустая трата шерсти.

– Грелка на чайник?

– Пускай. Главное, объясни мне, как вернуть все распустившиеся петли.

– С удовольствием, сир.

Блез тихонько кашлянул. Он приволок сюда герцога Овсянского по вполне конкретной причине. Такой, из-за которой в обычное время стоило бы просить у короля аудиенции. Но поскольку время настало необычное, Блез решил: пускай услышат все.

– Кхм-кхм. Сир, вы позволите? Меня беспокоит одна вещь.

– М-м? – протянул Тибо, не отрывая взгляда от ловких рук Феликса.

– Насчет моего дяди Клемана.

– М-м? – повторил Тибо.

– Насчет пожара в обсерватории, сир.

Тибо наконец перевел на него взгляд.

– Говорите.

– Думаю, сир, все согласятся: Клеман ставил свечи куда попало, так что обсерватория могла сгореть уже сотню раз. Однако наверняка вы и сами задавались вопросом, что же помешало Кеману покинуть ее, когда начался пожар.

– Еще бы, Блез. Я много об этом думал.

– Ответ, сир, в том, что дверь была заперта. Ее пришлось выламывать топором.

– Знаю, мне показывали. Может, Клеман спал? Или не смог двинуться из-за ожогов? Или от удушья? Или огонь помешал ему достать ключ? Или же – согласитесь, это вероятно – он не смог его отыскать в ворохе бумаг?

– Я вижу, сир, вы тщательно обдумали этот вопрос.

– Да, я много над ним размышлял.

– Проблема, однако, в том, что ключа в его кабинете не было. Я в тот же вечер побывал в нем вместе с Лисандром, как раз чтобы найти ключ. Так ведь, Лисандр?

Лисандр молча кивнул. Воспоминание было не из приятных.

– Не было ключа? Вы точно все обшарили? – спросил Тибо.

– Точно, сир, – подтвердил Блез.

Он замолчал, и пока одна половина присутствующих пыталась понять, к чему он клонит, другая боялась, что, кажется, поняла. Блез продолжил:

– Нет смысла напоминать, ваше величество, что дверь закрывается двумя способами, изнутри и снаружи. – После второй мрачной паузы он закончил: – И если снаружи, то речь идет об убийстве.

Тибо распрямился. Марта захлопнула поваренную книгу. Элизабет прикусила губу. Феликс бешено застучал спицами королевского вязанья. Сперва отравление Альберика, теперь – Клеман. Второе убийство? И кто мог это сделать? Зачем? Ответ был известен одной Эме. Она сразу знала, что Клеман был убит, как знала и то, что должна молчать об этом.

– Мои подозрения вновь разжег герцог Овсянский. Дорогой герцог, не хотите ли рассказать королю то, что вы сообщили мне сегодня утром?

– Не могу сказать, что хочу, но раз вы настаиваете… Ваше величество, я… Словом, незадолго до пожара я оказался у лестницы, ведущей в обсерваторию.

– И что же вы там делали?

– Я… Откровенно говоря, ваше величество, я часто там бывал. Ловил флюиды мудрости, которые исходили из обители нашего великого Клемана, но сам подняться к нему никогда не смел.

– Ладно. Значит, вы искали вдохновения возле его лестницы.

– Да, в самом низу, сир. И был там ровно за десять минут до того, как зазвонили тревогу.

– И вы видели что-то? Или кого-то?

– Видеть не видел, сир. Скорее слышал.

– И что именно вы слышали?

– Раскаты голоса, ваше величество. Кто-то злился на нашего прекрасного Клемана.

– Мужчина, женщина?

– Думаю, мужчина, сир, однако лестница невероятно длинная, как вы знаете. Звук доносился издалека. Может быть, это был голос самого Клемана.

– Что было дальше?

– Дальше, ваше величество, хлопнула дверь.

– И что вы сделали?

– Я испугался, что меня застанут у лестницы, сир, и унесся прочь, как лань.

– Как лань… – пробормотал Тибо. – Но, мой бедный герцог, это не вас, а того, кто кричал, нужно было застать врасплох!

Несмотря на тесноту, поэт умудрился воздеть руки к потолку.

– Ваше величество! Кто ж знал, что пламя похитит у нас великого де Френеля?!

Герцог так размахивал руками, что чуть не влепил Мадлен пощечину. Блез заметил симптомы приближающейся истерики.

– Успокойтесь, успокойтесь. Уверен, король признателен вам за откровенность.

– Очень признателен, – кивнул Тибо с потерянным видом.

Герцог сцепил на коленях руки, обмякшие, будто тряпичные. Он обмяк еще больше, когда король сказал:

– У меня есть серьезные основания полагать, что Клеман де Френель ждал смерти.

Все обернулись на Тибо, но он не прибавил ни слова. Его последняя беседа с Клеманом накануне отъезда странным образом напоминала прощание. Но развивать эту мысль он не собирался. Однако замечание Овида застало его врасплох.

– Королева виделась с ним в день пожара. Лукас проводил ее до башни.

Теперь все обернулись к ней.

– Эма?

Тибо встревожило, что она даже не упомянула об этом. В последнее время она была какой-то непривычно далекой.

– Это было сразу, как ты исчез, Тибо, мне нужен был его совет, – попыталась оправдаться Эма. – И, помедлив, все же добавила: – Мне тоже показалось, что он предчувствовал конец.

Поведав Клеману свою тайну, Эма поняла, что тем самым подвергла его опасности. Но когда она попыталась предупредить его, он ее отослал.