Первичный крик

Я снова хочу подчеркнуть, что спонтанность поведения предполагает наличие истинного реального чувства, в то время как импульсивность есть результат отрицания чувства. Таким образом, импульсивный человек действительно склонен к агрессии, а значит его поведение приходится подавлять. Вероятно, многие из нас годами смотрели на какую‑нибудь импульсивную личность, считая этого человека вольным анархистом, забывая, что обычно такой человек по рукам и ногам связан своим старым чувством, которое он разыгрывает точно предписанным путем, что отнюдь не является признаком ни свободы, ни анархии.

Человек может всю жизнь каждый день взрываться гневом, даже не понимая, что он — злобная личность. Обычно он обставляет дело так, чтобы оправдать свой гнев в каждом конкретном случае, но при этом он ревниво заботится о том, чтобы избежать чувства истинной причины своей злобности и гнева. Если невротик не может найти подходящего оправдания гневу, то будьте уверены, он ухитрится неправильно истолковать ка- кую‑нибудь совершенно невинную вещь, чтобы без угрызений совести выплеснуть накопившуюся ярость. В целом, такое неправильное истолкование в каждом случае можно свести к подавленной потребности, и это не просто семантическая игра словами.

Какой именно повод вызовет гнев невротика, зависит от той ситуации в раннем детстве, которая стала причиной боли или обиды. Например, одна женщина приходила в неописуемый гнев из‑за того, что ее дети не помогали ей по дому. Она жестоко била их за то, что они не убирали после себя разбросанные вещи. Как выяснилось, ее искренние, лежавшие на поверхнос

ти чувства при этом можно было выразить так: «Я работаю как вол, но никто не ценит моих усилий». В действительности же это была невысказанная обида по отношению к матери, которая заставляла ее чистить и драить дом с восьмилетнего возраста.

Еще один пациент неизменно приходил в ярость, когда его заставляли ждать. В детстве, каждый раз, когда этот человек просил отца поиграть с ним, он получал один и тот же ответ: «Поиграем позже, сейчас я занят». Это «позже» никогда не наступало, а злоба накапливалась. Проблема часто заключается в том, что ребенка подавляют и злят, не позволяя ему, при этом, свободно выражать свои чувства; поэтому он вынужден вымешать злость на «подставных» объектах — драться в школе со сверстниками. Подчас гнев находит выход в виде головной боли, аллергии и т. д. Таким образом, сначала у ребенка отнимают его желания, а потом его грабят повторно, лишая возможности выразить чувства по поводу неудовлетворенных желаний. Ребенок проигрывает дважды. В довершение всех бед, если рассерженный ребенок делает расстроенное лицо, ему обычно говорят: «Улыбнись! Что за вытянутая физиономия?» Следовательно, ребенка грабят трижды, вынуждая его все глубже и глубже загонять чувства и прятать их от самого себя.

Одним из результатов подавления гнева является повышение артериального давления крови. Когда у больного, страдающего гипертонией и пережившего обусловленные гневом первичные состояния, спадает вызванное злобой напряжение, то часто снижается и артериальное давление. Можно провести аналогию с насосом, который повышает давление в организме до тех пор, пока оно не прорывается в систему кровообращения, вызывая гипертонию. Легко понять, что такой человек способен на любое насилие, если снять с него тормоза. С другой стороны, понятно, что повышение артериального давления происходит тогда, когда человек не может выйти за рамки общественно допустимого поведения.

Сегодня в американской культуре расщепление между семейной этикой и этикой социальной стало особенно глубоким и заметным. Дома «хороший» мальчик не дерзит родителям и не злится на них; но, оказываясь в обществе, этот же «хороший»

мальчик без зазрения совести убивает, сражаясь за свою страну. Первое становится условием второго. Один и тот же мальчик сначала подавляет свои чувства, а других убивает, чтобы остаться «хорошим».