Первичный крик

Если вы постараетесь заполнить пустоту жизни невротика, то сразу поймете, что такое бездонная пропасть. Невротику нужны очень дорогие подарки, чтобы прикрыть накопившуюся за долгие годы пустоту и вознаградить себя за проведенные без любви годы. Но ни один, даже самый дорогой подарок не сможет заполнить пустоту; в мире не хватит меха, чтобы согреть страдающего от пожизненного холода невротика. Даже достижение давно желанной цели не всегда является ответом на страшный вопрос. Один мой пациент наконец защитил докторскую диссертацию и стал доктором философии. После этого он впал в жесточайшую депрессию. Он полагал, что после восьми лет адского, каторжного труда он получит вожделенный диплом, и в его жизни произойдет какая‑то перемена, но он не стал чувствовать себя ни любимым, ни значительным человеком. Он сказал мне, что получение степени рассматривает теперь, как последнее чудо мага, и что не испытывает по этому поводу никаких счастливых чувств. Нормальный человек в этой ситуации не надеется, что внешнее событие что‑то изменит в его личности, и поэтому спокойно взирает на естественный ход вещей.

Для невротика разочарование есть служанка надежды. Надежды, которая скрывает реальность, и служит залогом того, что личность окажется травмированной своими нереалистическими ожиданиями. Например, невротик, скорее всего, будет обманут надеждами, которые он возлагает на рождественский вечер, если думает, что эта вечеринка подтвердит, что он для многих желанен и любим.

Нормальный человек здоров. Он не бегает по врачам и не говорит им: «Мне больно», потому что ему никогда не приходилось говорить это своим родителям. Потому что у здорового нормального человека нет тяги быть нереальным, у него нет символической системы, которая держала бы его организм в беспрестанном напряжении, доводящем до полного изнеможения. Нормальный человек не только здоровее, он намного более энергичен. Его энергия расходуется на достижение реальных целей, на решение реальных задач, а не на борьбу за достижение чего‑то невозможного. И, наконец, нормальный человек знает, когда он хорошо себя чувствует. Один пациент говорил мне: «Я никогда не мог сказать, хорошо ли я себя чувствую, настолько далек я был от своих чувств. Если меня спрашивали, как я себя чувствую, и если в этот момент я не чувствовал себя плохо, то я умом понимал, что если мне не плохо, то остается одна возможность — и я отвечал, что чувствую себя хорошо».

Нормальный человек не вовлекает в свою борьбу других. Он знает, что детей надо любить, независимо оттого, заслуживают они этого или нет. Поэтому он не заставляет своих детей ни за что бороться. Каким парадоксальным это ни покажется, но, вопреки расхожему мнению о том, что борьба с раннего возраста закаляет характер и готовит к взрослой жизни, но именно те дети, которым в детстве не приходилось бороться, впоследствии занимают в жизни не самые последние места. Многие невротики даже не подозревают, что им не надо было ничего делать, чтобы быть любимыми их родителями. Они столько лет сражались за право быть любимыми, что не могут даже вообразить, что их можно любить просто за то, что они живут на свете. Процесс воспитания, или лучше сказать, дрессировки, принуждения ребенка делать что‑то ради одобрения других, начинается практически с самого рождения, когда с младенцем сюсюкают, пытаясь добиться от него улыбки (он должен выглядеть счастливым). Позже его просят помахать ручкой или потанцевать для дедушки и бабушки, или сказать какое‑то слово, независимо от того, расположен ребенок в данный момент это делать или нет. Практически каждый контакт со взрослыми представляет собой какое‑то действие, которое ребенок выполня

ет, подчиняясь чужой воле. Эта потребность родителей и бабушек с дедушками получать от ребенка требуемый и нужный им ответ, является намеком на то обстоятельство, что и сами они не получали от родителей того, что им было нужно.

Когда сравниваешь нормальных людей с невротиками, то невольно поражаешься тому, как все же долго живут последние.