Первоапрельский розыгрыш (СИ)

Припарковавшись на обочине, я через жуткий грозовой ливень побежал в сторону распластавшейся на асфальте девушки, рядом с которой сидел мужчина, отчаянно пытающийся дозвониться до скорой. Настя. В луже крови, которой пропиталась вся одежда и волосы, неподвижно и бессознательно лежала Настя. По её лицу стекали капли дождя, ещё больше размазывая кровяные подтёки, визуально делая девушку похожей на героиню фильма ужасов.

Так, смотря на Анастасию, я застыл, будто статуя, не зная, что делать и куда теперь бежать. В голове, будто покадрово, пронеслись воспоминания о происшествии год назад, когда я также стоял и смотрел на бездыханное тело брата, погибшего в результате подстроенной аварии. Нет, ситуация никак не могла повториться вновь. Просто не могла…

Поддавшись вперёд, я наклонился к девушке, отчаянно стараясь почувствовать дыхание и прощупать пульс. Спустя несколько долгих и мучительных мгновений, я, наконец, ощутил небольшой толчок и облегчённо выдохнул. Жива. Пока ещё жива. Совершенно не обращая внимания на возгласы мужчины, я подхватил тело на руки и направился в сторону своей машины. Думаю, я доеду до больницы уж точно быстрее скорой.

Уже залезая на водительское сидения, я трясущимися руками закрывал дверь автомобиля, когда меня нагнал всё никак не отлепляющийся мужчина и остановил. Чёрт, неужели он не понимает, что времени на объяснения нет?

— Ну что ещё?! — я, нисколько не сдерживаясь, рявкнул от злости.

— Я хотел бы поехать с вами. Как виновник аварии, я всё-таки переживаю за девушку.

Надо же, какой правильный и честный водитель попался! Раздражённо рыкнув, я кивнул в сторону соседнего кресла и, как только мужчина уселся, рванул в сторону больницы. Только бы успеть. Только бы спасти и дать возможность жить. Пожалуйста, только выживи, я так не хочу тебя терять.

Глава 25

Александр Волков

Со всей силы вжимая педаль газа и стараясь ориентироваться по навигатору, я практически на максимальной скорости гнал в сторону ближайшей больницы. Мой вынужденный попутчик периодически поглядывал в телефон, подсказывая, где и в какую сторону необходимо повернуть. Он иногда поворачивался посмотреть на задние сидения, обеспокоенно хмурил брови и говорил ехать быстрее. Я же на эти заявления только злобно рычал, и так из последних сил пытаясь абстрагироваться от происходящего, выматывающих мыслей и гложущего чувства вины, усиленно следя за дорогой и, наплевав на штрафы, не останавливаясь на светофорах. Главное, чтобы подобное вождение не привело к ещё одной аварии.

Наконец, добравшись до больницы, я мгновенно выскочил из автомобиля, подхватил едва дышащую девушку на руки и, совершенно не обращая внимания на трясущиеся руки, вбежал в приёмное отделение, как можно более чётче вводя врачей в курс дела. Те, слава Богу, сообразили быстро и уже через несколько секунд Настю везли в операционную, прямо перед моим носом закрыв белые двери и оставив наедине с самим собой. Оставалось только сесть в ближайшее кресло и уставиться на белоснежную стену. Ненавижу больницы. Ещё после того дня меня бросает в дрожь, как только я снова вижу эти белые, такие чистые и словно насмехающиеся над тобой цвета, ощущаю ядовитый, химический запах лекарств, распространившийся в течение времени по всему зданию, быстро пропитавший меня с головы до ног, и чувствую ни с чем не передаваемое волнительное, липкое и скользкое ожидание, когда ты с совершенной пустотой внутри сидишь и думаешь только об одном: выживет или нет. И вот, снова мне нужно вытерпеть все эти эмоции и ассоциации с так не вовремя нахлынувшими воспоминаниями.

Согнувшись и опёршись локтями на колени, я спрятал лицо в ладонях, усиленно стараясь не обращать внимания на бегающих туда-сюда врачей, не замечать, как они выбегают из-за той злополучной двери операционной в одежде, покрытой кровью, не слышать их крики о помощи и требования необходимых препаратов. Просто постарался абстрагироваться от происходящего и не думать ни о чём. Получалось скверно, но я правда пытался не вспоминать холодное тело на своих руках, едва заметное дыхание, чувства отчаяния и безысходности, возможной потери и глубокой вины. Если бы я просто поговорил, то ничего бы не случилось. Если бы я изначально не вёл себя как идиот, ничего бы не случилось. Если бы я вовремя, за мгновения до проклятого поцелуя около туалета, заметил болезненную влюблённость в глазах девушки, ничего бы не случилось. И ещё тысячу «если бы» можно вспомнить, которые могли бы помочь нам с Настей не прийти к подобному исходу. Хотя уже поздно о чём-либо сожалеть, в жизни не существует сослагательного наклонения, есть только настоящее, ошибки прошлого и возможное, такое эфемерное будущее, к которому стоит стремиться, помня о уже произошедшем, но при этом стараясь не зацикливаться на нём, строя здравое, ничем не омрачённое настоящее.