Первоапрельский розыгрыш

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Убрав грязные кружки на кухне, приняв все необходимые водные процедуры, я устало упала на кровать, из последних сил проверяя сводку новостей. Однако, следует признать, подобные действия были лишь поводом, чтобы отвлечься от произошедшего в стенах этой квартиры, а в особенности в моей спальне. Обречённо и как-то отчаянно уткнувшись лицом в наволочку, я ещё больше посетовала на несправедливость существующего мира.

Моя любимая подушка пропахла чёртовым запахом и одеколоном Александра. А я, словно брошенная любовница, зарылась в вышеупомянутый предмет, будто наркоманка, вдыхая всё больше и больше, не имея сил, чтобы остановиться. Поцелуи, лихорадочные, практически безумные ласки, касания, невозможность полностью насладиться человеком и поверить в происходящее, желание записать все его слова и беспрестанный шёпот на подкорку сознания — всё это сейчас накрыло меня, будто волной цунами. А я ещё ранее переживала по поводу прошлых поцелуев! Да по сравнению с последними событиями, они являются не более, чем невинной прелюдией!

Как теперь вести себя с Волковым, я не имела никакого понятия… Наверняка он с утра, если, конечно, вспомнит, пожалеет о произошедшем и сделает вид, что ничего между нами не было, словно намекая, что и мне следует поступить также. Вот только я уверена: у меня так не выйдет. Стоит лишь мне снова увидеть Волкова, уже настигшая меня ранее волна цунами из беспорядочно смешанных чувств поглотит меня вновь. А вместе с этим появятся такие эмоции, как сожаление, разочарование и злость. Пусть я и понимала во время инцидента на кухне, да и сейчас так считаю, что надеяться не на что, ведь между нами ничего быть не может, но забыть, увы, не смогу.

А ещё Лёша! Я как-никак на самом деле хотела попробовать построить с ним отношения, возможно, в будущем переросшие во что-то большее. Но теперь все эти планы просто меркнут по сравнению с тем, что случилось сегодня. Вот как так?! Ещё днём я проклинала Александра на чём свет стоит за его наглость и хамство вкупе с эгоизмом и самовлюблённостью, а уже вечером чуть не отдалась ему при первых же ответных и таких тайно необходимых моему больному сердцу чувствах. Насколько же я жалкая! Всё-таки врать себе я не любила и никогда не понимала подобных людей, поэтому спокойно признавала: да, я всё ещё влюблена в Волкова. И да, я всё ещё такая же ущербная и убогая. Возможно, это довольно самокритично и жёстко, но зато реалистично. Именно то, что мне нужно, если я хочу разрушить в себе последние беспочвенные надежды. Именно то, что мне нужно, чтобы разлюбить.

Глава 17

Александр Волков

Жуткая головная боль. Напоминает чувство, словно меня со всей силы булыжником ударили по затылку. Конечно, я на себе подобное не испытывал, но наверняка ощущения схожи. И с чего интересно такая боль? Вроде бы вчера ничего страшного не происходи… Стоп. Вчера. Вечер. Бар. Виски. Пустота. Полный капец! Похоже я прошлым вечером умудрился напиться вусмерть, можно сказать, практически до беспамятства. Хотя почему практически? Именно до беспамятства, ведь произошедшее после я совершенно никак не могу заставить всплыть в моём разбитом мозгу.

Издавая стон от вынужденной необходимости потревожить временно атрофированные части тела, я повернулся в сторону часов. Чёрт, уже восемь! Я же на работу опаздываю! По привычке подскочив, я моментально об этом пожалел: виски пронзило, будто током, захотелось самостоятельно вырыть себе могилу, закопаться в ней и никогда уже из неё не вылезать.

— О, наша пьяная принцесса проснулась! Я уже думал, что тебя придётся будить прямо как в общеизвестной сказке — поцелуем.

Увы, ответить на неизвестно откуда взявшийся голос я ничего не смог, все силы ушли на то, чтобы что-то бессвязно промычать и снова откинуться на подушки. Я сейчас слаб, словно рыба, выброшенная на берег. Со стороны наверняка трудно поверить, что эта жалостливо постанывающая желеобразная тушка входит в круг богатейших людей страны. Хотя богатейшие люди страны вряд ли ходят по дешёвыми барам, так что и от этого титула пора бы отречься.

Почувствовав около своих губ стекло стакана, я инстинктивно приоткрыл рот и позволил влить пока неопознанную жидкость. Однако, через пару минут стало понятно, что же это было. Обезболивающее. Теперь-то я мог открыть глаза и посмотреть, кто же стал моим невольным бескорыстным спасителем. Что ж, с бескорыстным я погорячился. Серёжу можно назвать как угодно, но определённо не бескорыстным. Наверняка он привёл меня в чувство только ради того, чтобы опустить в ещё большие глубины самоистязаний.

— Ну, и чего ты так подозрительно смотришь? Не веришь в искреннюю помощь своего друга?

Я показательно промолчал, отчётливо давая понять всё, что я думаю об этом бесстыднике.

— Ладно-ладно, не кипятись. Просто я не мог ждать, пока ты сам очухаешься. Ведь очень уж хочется узнать: ты помнишь, что же было вчера вечером?