Первобытный менталитет

В этом усматривали злоупотребление силой либо особый случай более чем сомнительного правила, согласно которому положение женщины якобы тем более жалко, чем ниже уровень развития общества, либо, наконец, необходимое следствие того, что мужчины часто заняты другим: войной, охотой, походами, беседами и т. п. Возможно, все эти разные объяснения и не совсем неверны, но истинная причина этого явления заключается в другом: у самого мужчины часто есть занятия столь же утомительные, что и полевые работы, а кроме того, он не смог бы, даже если бы и захотел, ничего изменить в разделении труда, происхождение которого имеет мистический характер. Если почти все, что относится к возделыванию растений и уходу за деревьями, является обязанностью женщин, то это объясняется тем, что в социальной группе они воплощают принцип плодородия. Для того чтобы плодоносили возделываемые поля и деревья, необходимо, чтобы между ними и членами социальной группы, которые ухаживают за ними, установилась сопричастность; необходимо, чтобы в них перешло плодородие, а следовательно, чтобы и в самих членах группы был заключен этот принцип. Мужчины вполне могли бы работать на полях наравне с женщинами или больше них, с еще большим рвением выворачивать глыбы земли, так же или еще более тщательно сажать и пересаживать, однако все это — напрасный труд! Земля уродит лишь против воли, да и то скудно. Бананы и пальмы останутся почти без плодов. Только работа женщин дает полям и огородам плодородие, так как этим своим свойством она обязана их полу. Поскольку же причина этого разделения труда такова, то ее мистический характер делает его неприкосновенным. Даже если предположить, что мужчины пожелали бы взять на себя этот тяжелый труд, они бы в нем не преуспели. Впрочем, и сами женщины из-за боязни голода не согласились бы отказаться от него.

Все это не просто правдоподобное предположение. Весьма часто наблюдатели, отмечая это явление, указывали в то же время и на его причину, которую сообщали им туземцы, однако не делали из этого никаких выводов. На Борнео «женщины играют главную роль в обрядах и работах, связанных с выращиванием пади (риса). Работа мужчин заключается в очистке участка от пней, а также в помощи женщинам на некоторых из последних этапов работы. Женщины отбирают и хранят семена, они же являются хранительницами почти всех относящихся к этой сфере знаний. Похоже на то, что люди чувствуют, будто существует природное сходство между женщинами и плодородным зерном, про которое говорят, что оно «беременно». Иногда женщины отправляются спать на поля с пади в период, когда он растет, возможно для того, чтобы увеличить собственную плодовитость или плодовитость пади) однако по этому поводу они строго хранят тайну»[19].

На Новой Каледонии «на плантации иньяма в качестве амулетов для получения хорошего урожая относят зубы старух; с той же целью там же на шестах помещают и их черепа»[20]. В обществах банту часто случается, что мужчина отсылает назад жену, потому что она бесплодна и он опасается, как бы поле, которое она возделывала, тоже не стало таким же. В Того «беременная женщина обычно носит на голове небольшую сумку… В ней находятся кусочки ямса, маниоки, кукурузы и т. д., а также маленький осколок камня, которым женщины пользуются для измельчения кукурузы… Все эти плоды полей находятся в сумке, чтобы напомнить: точно так же, как женщина рождает свой плод, так и все то, что она обрабатывает на своем поле, должно породить свой. И в Того как раз на женщину ложатся основные работы по уходу за посадками»[21].

Совершенно определенны такие свидетельства и в Южной Америке. Священник Гумилла рассказывает о дискуссии, которая произошла между ним и индейцами. «Сажать, обрабатывать, собирать урожай, хранить выращенное — все это работа бедных женщин. Братья мои, — говорил я мужчинам, — почему же вы не помогаете во время сева вашим несчастным женам, изнуряющим себя работой под солнцем, со своими детьми у груди? Разве вы не видите, что они могут заболеть, а с ними и ваши дети? Придите же им на помощь! — Ты, отец, — отвечали они мне, — ничего не понимаешь в этих делах, и это печалит тебя. Знай же, что женщины могут рожать, а мы — нет. Если сажают они, то стебель кукурузы дает два или три початка, один корень yaca дает две или три корзины корней, и таким образом все умножается. Почему? Потому что женщины умеют рожать и умеют приказать рожать семенам, которые сажают. Так пусть они и сажают, потому что мы не умеем делать это так же хорошо, как они»[22]. В самих выражениях туземцев, как их передает священник, отчетливо проявляется идея сопричастности между женщиной и семенем.