Первое, что я вижу

Я почти подавилась своим йогуртом, когда услышала описание наших будущих кавалеров. Но Шона была права. При ее внешних данных в таких мужчинах никогда не было недостатка.

— Не думаю, что развлекаться в баре отеля, в котором я теперь работаю, в первый же день, хорошая идея. Не хочу, чтобы люди увидели меня и подумали, будто я девушка легкого поведения. — Я предложила альтернативный вариант. — Может, лучше пойдем в паб «У Марли»?

Шона слегка махнула рукой привлекательному мужчине, который сидел за столиком напротив и практически пускал слюни, глядя на нее, и произнесла достаточно громко, чтобы все в кафе слышали:

— Нет, сегодня мы пойдем в «Айкон», и я не принимаю отказа! Прежняя Хоуп пошла бы в паб «У Марли», новая же Хоуп отправится в «Айкон», чтобы показать себя.

Она закончила завтрак и встала, давая понять, что разговор окончен. Сделав три шага по направлению к двери, Шона обернулась.

— В шесть в «Айкон».

Когда она подмигнула мужчине, продолжавшему пускать на нее слюни и к тому же пристально слушавшего наш разговор, я засомневалась — меня или его она рассчитывала увидеть сегодня вечером в баре?

Глава 2

Сдувая с лица выбившуюся прядку, я остановилась на тротуаре, чтобы взглянуть на великолепное здание отеля, в котором теперь будут проходить мои дни. «Монэ» — один из двух пятизвездочных отелей Нью-Йорка, города, в котором ночь даже в двухзвёздочном отеле может обойтись вам больше трехсот долларов. Плюс ко всему, это одно из самых величественных строений Большого Яблока. Своды каменных колонн высотой в три этажа задавали тон для вестибюля грандиозного 45-этажного здания. Швейцар улыбнулся, впуская меня, и приложил кончики пальцев к своей шляпе в знак приветствия.

— Доброе утро и добро пожаловать в «Монэ»!

Несмотря на то, что я уже бывала здесь дважды во время собеседований, вид лобби по-прежнему поражал меня. Я с трепетом вступила в культовый отель Верхнего Ист-Сайда.

Словно вернувшись назад во временем, лобби отеля сочетало в себе роскошь старого света и современный лоск. Безукоризненно чистый мрамор и блестящий хрусталь были оттенены изумительно яркими цветочными композициями невообразимых размеров. Огромные арки и сводчатые потолки удерживали величественные сверкающие хрустальные канделябры. Широкая лестница, воплощение элегантности, служила фоном для низкой стойки администратора.

В мой первый день я пришла почти на час раньше, сразу после завтрака с Шоной. Я пыталась сдерживаться и не разгуливать по лобби с мечтательным видом, но было трудно подавить волнение, ведь я заполучила работу своей мечты! Учитывая все мои внешние изменения, я рассчитывала легко влиться в коллектив молодых профессионалов и настоящих нью-йоркцев, которые работали в этом великолепном отеле. Но несмотря на внешние изменения, внутри я до сих чувствовала себя простушкой из Орегона.

Войдя в офис генерального менеджера, чтобы сообщить о своем присутствии на рабочем месте в качестве нового координатора мероприятий, мне пришлось действительно постараться, чтобы сделать вид, что я нахожусь на своем месте.

Четыре года в колледже на факультете бизнеса и сервиса, три года в качестве ассистента координатора мероприятий в самом крупном отеле Орегона, новый гардероб, преображение внешности, другой город и новая квартира — и я всё еще не чувствую себя достойной этой должности. Ну почему я не обладаю чувством принадлежности, как Шона? Когда она переехала сюда четыре года назад, ей было всего двадцать два. Шоне хватило тридцати минут, чтобы почувствовать себя в Нью-Йорке как дома.

Но не только Шона обладала врожденным чувством принадлежности к любому месту, где бы она ни очутилась. Моя мега великолепная приемная мать Кендис, в прошлом мисс Орегон, тоже обладала этой способностью, в то время как я была начисто ее лишена. Мой отец, Джо Йорк, офицер секретной службы в отставке, владел другим типом уверенности в себе нежели его жена — не столь бросающимся в глаза, но тоже эффектным. Папа обладал таким спокойным чувством собственного достоинства, что, когда он входил в комнату, тебе хотелось выпрямиться. Естественно, мои более чем привлекательные сводные сестры тоже пожинали плоды происхождения от двух уверенных в себе родителей и вывели своё достоинство на новый уровень, который многие люди называли врожденным правом на уверенность.

******