Первое, что я вижу

Он позвонил лишь поздно вечером. На разговор получился коротким и милым. Я попыталась убедить себя, что он был занят на работе из-за долго отсутствия, но наша неловкая беседа оставила осадок у меня на душе. Такое чувство, что Кеннеди позвонил мне лишь для галочки. Его унылый голос заставил меня поверить, что мы начали путь вниз, который закончиться моим разбитым на миллионы крошечных кусочков сердцем.

Глава 19

Кабинет доктора Эндрюса выглядел небольшим и простеньким, но бледно-голубые стены, два потертых кожаных дивана темно-шоколадного цвета, отделенных друг от друга стеклянным журнальным столиком, заставляли помещение выглядеть уютно и по-домашнему. Огромный старинный письменный стол в дальнем углу был завален бумагами и папками.

Кеннеди провел два часа у седоволосого психолога. Он знал доктора Эндрюса вот уже пятнадцать лет, но на протяжении последних четырех они не виделись. Кеннеди рассказал ему о днях, предшествующих кошмару, и о своих чувствах к Хоуп.

— Зачастую наши сны рождаются в подсознании. Они раскладывают по полочкам воспоминания, которые мы не помним, но которые сохраняются у нас в голове. Среди наших ежедневных действий есть те, которые могут вызвать эти воспоминания. Когда мы бодрствуем, наша психика нас защищает и заставляет сосредоточиться на вещах, которые происходят вокруг. Во время сна же наш мозг, как спусковой механизм, может обратиться к старым воспоминаниям.

Кеннеди слышал эту речь и прежде. И он понял, что происходит, еще до того, как поговорил с доктором Эндрюсом. Ему не нужен врач, чтобы понять психологию своих кошмаров. Эндрюс нужен ему, чтобы сказать о том, что в исчезновении Келли нет его вины. Но доктор никогда этого не говорил. И Кеннеди знал почему — потому что именно он виноват в случившемся с девушкой. Если бы он не был таким эгоистом, если бы не заставил снова ее плакать, она не убежала бы. Он отправил ее прямо в лапы опасности, он не защитил её. Келли доверяла ему, а он ее подвел. Она думала, что Кеннеди всегда будет рядом, всегда будет защищать ее, но этого не случилось.

Доктор Эндрюс предложил Кеннеди рассказать Хоуп о Келли, чтобы она смогла понять, что с ним происходит. Мужчина пообещал, что подумает над этим, но в душе знал, что никогда этого не сделает, ведь он стыдится произошедшего и боится признаться в том, что из-за него девушка так никогда и не пришла домой. И всё потому что он недостаточно ее защищал.

******

Во вторник днем Кеннеди сидел в большом конференц-зале со стеклянными стенами во главе длинного стола. Его команда только что закончила докладывать о состоянии проектов, которые находятся в разработке. На самом же деле он не слышал ни слова из сказанного ими и даже не был уверен, когда точно закончилось собрание. Кеннеди не могу прекратить думать о Хоуп. Он был поглощен ею. Одержим. Что если с ней что-то произойдет в Нью-Йорке, пока он будет здесь, в Чикаго? Он не сможет жить, если с ней что-нибудь случится. Что ему тогда останется?

Доктор Эндрюс не прав, ему не нужно рассказывать Хоуп о прошлом. Ему нужно удостовериться, что подобного больше не произойдет. Хоуп должна быть в безопасности. Нужно, чтобы она как можно быстрее переехала к нему в Чикаго. И чем скорее, тем лучше.

Глава 20

Я нервничала из-за нашей с Кеннеди встречи в пятницу. Он не тот мужчина, который следует по легкому пути, поэтому я знала, что он расстанется со мной при встрече, а не по телефону. Я очень ждала и одновременно боялась его приезда. Я выглядывала в окно, пока наконец не увидела машину Чарльза, а затем побежала к двери. Кеннеди вылез с заднего сиденья, закинув на плечо сумку с вещами. Он приехал прямо из офиса, поэтому всё еще был одет в костюм и голубую рубашку с несколькими расстегнутыми пуговицами у горла. Я впитывала его вид. Мои глаза судорожно бегали вверх-вниз. Каждый дюйм его великолепного тела говорил о его влиятельности. Я задрожала при мысли о том, что могу потерять его.

Двумя быстрыми шагами Кеннеди достиг меня и, уронив сумку на землю, остановился передо мной.

— Хоуп, всё хорошо?

Я кивнула, наблюдая за тем, как его взгляд метается по моему лицу. Обернув руку вокруг моей талии, Кеннеди с залегшей между бровями складкой притянул меня к себе.

— Помнишь условия нашей сделки?

Черт возьми, ему даже не пришлось говорить слово «ложь», мое лицо выдало меня с потрохами. Папа также действовал на меня, когда нам с Шоной было по пятнадцать лет и я поздно приходила домой, готовясь к его допросу.

— Давай зайдем внутрь. — Пусть я не могу лгать, но, по крайней мере, могу сменить тему.

Я наблюдала за тем, как Кеннеди стягивает свой пиджак и садится за стол. Схватив мою руку, он усадил меня к себе на колени.

— Я скучал по тебе. — Его рука проникла под мою юбку и начала поглаживать бедро. — А теперь скажи мне, что тебя беспокоит?

Избегая его взгляда, я наблюдала, как его ладонь движется под тканью моей юбки.

— Просто это была долгая неделя.