Первое чудо. Беседы о браке и семье

Все это было бы далекой историей, не касающейся нас непосредственно, если бы не был прав Павел: Все, что писано было прежде, написано нам в наставление, чтобы мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду (Рим. 15:4). История Исхода яркими красками живописует выход человека из рабства ди-аволу. Египет — страна угнетения, аналог той страны, в которой блудный сын пас свиней, желая насытиться их, свиной, пищей. Водная преграда — Крещение. В его водах тонет преследователь, но сам крещаемый выходит из воды живым. Далее — длинный путь, полный опасностей, питание манной, этим прообразом Небесного Хлеба — Евхаристии, и множество священных событий, чей смысл раскрывается лишь в Новом Завете. Так медный змей прообразовывал Христово распятие, и Моисей, молившийся при битве с Амаликом, простирая руки крестообразно, тоже прообразовывал Крест. И вода, потекшая из скалы, и процветший жезл Аарона —все это оттуда, из истории Исхода. Все это —о Христе, и, значит, касается нас.

Победное шествие евреев, как мы уже вспомнили, останавливали не столько мечом, сколько блудом. Значит, и наше продвижение к назначенной цели, к Небесному Царству, будут стараться остановить тем же способом. Лукавый умеет извлекать свои выводы из истории. Он продолжает действовать проверенным методом, видя, сколь великой поражающей мощью обладает его оружие. Апостол Павел видел необходимость связывать в сознании верующих людей события древности, видел необходимость представлять описанное в Книге как текст, написанный о нас самих, а не просто о ком-то далеком. Это были образы для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были похотливы. Не будьте также идолопоклонниками, как некоторые из них, о которых написано: «народ сел есть и пить, и встал играть». Не станем блудодействовать, как некоторые из них блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи. (1 Кор. 10:6—8).

Нам нужна ревность Финееса, ревность, обращенная не на кого-то блудящего, но на себя соблазняющегося.

 Ревность должна выражаться не в посягательстве на самоубийство, а в готовности бороться с грехом даже до крови. Ивос-стал Финеес и произвел суд, — и остановилась язва. И это вменено ему в праведность в роды и роды во веки (Пс. 105:30,31). Говорят, Арсений Каппадокийский целовал страницу Псалтири, когда доходил до указанных слов.

Собственно, и евангельский голос Христа тоже зовет нас на борьбу бескомпромиссную, которая чревата страданием: Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну (Мф. 5:29,30). Эта борьба была бы ненужной и бессмысленной, если бы спасение не требовало труда, если бы соблазны не препятствовали вере:

Добавим лишь, что не к членовредительству, но к тяжелой борьбе призывает Своего ученика Господь. Там, где нет борьбы, нет и победы. Но есть там скрытое рабство, тем более опасное, чем более оно завуалировано.

***

Перечисляя общие для безблагодатного человечества болезни, апостол Петр говорит: Довольно, что вы в прошедшее время жизни поступали по воле языческой, предаваясь нечистотам, похотям (мужеложству, скотоложству, помыслам), пьянству, излишеству в пище и питии и нелепому идолослужению (1 Пет. 4:3). Все составные части налицо. Чревоугодие и пьянство разжигают плоть, идолослуже-ние легитимизирует разврат, придает ему вид «традиции» и связывает с мировоззрением. Скотоложство и содомия — в свою очередь, на своем месте. Но обратим внимание на помыслы, Блуд, оказывается, живет не в плоти, а в голове. Точнее, в голове и в сердце — именно там, где зачинаются и вынашиваются мысли, затем превращающиеся в поступки.

Нам может казаться раз и навсегда выясненным вопрос о том, кто кого ведет в грех: плоть тянет за собой душу. Чего тут еще не ясно? Плоть тяжела, смертна, привязана к миру. Она —темница души, она —гири, препятствующие полету. Примерно так мыслили античные греки. Так же мыслили гностики — «приемные дети» античных греков. Но ни те, ни другие от разврата не убежали. Более того, и те, и другие разврат оправдали, встроили в свое мировоззрение, облекли извращения в ризы высокоумия. Значит, не все так просто.