Первое дело Аполлинарии Авиловой

— А вот времени у меня и нет, голубчик, — ответствовал граф, устало откинувшись на спинку кресла. — Стар я — отсрочку давать. Не могу, никак не могу. Извольте платить по счетам. Как вы сказали — долг чести?

— Мне нужна неделя, две, и я соберу, отдам… — я понимал, что несу чушь, но мне так хотелось вырваться из-под цепкого взгляда этого старика, что я попросту не отдавал себе отчета в том, что говорю.

— Не сможете вы, Николай Иванович, собрать деньги. Ни за неделю, ни за две. И честь свою порушить тоже не захотите. Что тогда? Пулю в лоб? Нет, мой дорогой, нельзя такими бравыми молодцами бросаться — оскудеет Россия, — он встал, обошел стол и положил мне руку на плечо. — Ну, полно, полно, не расстраивайтесь так. Из каждого положения можно найти выход. Даже из самого безвыходного.

Я уж было, ничтоже сумняшеся, подумал, что граф Кобринский собирается простить мне долг, и воспрянул духом.

— Хочу предложить вам одно дело, дорогой Николай Иванович.

— Всецело к вашим услугам, ваше сиятельство. Только прикажите!

Граф вернулся на свое место и пристально посмотрел мне в глаза:

— Дело, которое я хочу поручить вам, требует особой секретности и деликатности. О нем не должна будет знать ни одна живая душа! Вам понятно, штабс-капитан?

— Да, ваше сиятельство, я понимаю.

— Насколько мне известно, вы сейчас находитесь в отпуске? Так вот: вы его прервете и вернетесь в Москву. Там вы подадите рапорт вашему командованию о переводе вас в N-ск, а я прослежу, чтобы ваш рапорт удовлетворили.

Я не верил собственным ушам. Покинуть Санкт-Петербург, вернуться в Москву и по своей воле перевестись в N-ск?! В это захолустье между Саратовом и Воронежем! Мне даже неизвестно, где находится этот самый N-cк. Но делать было нечего. Несмотря на гнев, обуревавший меня, я понимал, что нахожусь во власти старого графа и вынужден ему покориться.

— А что мне нужно будет сделать в этом городе? — спросил я, скрывая досаду.

— Прекрасно! — граф Кобринский слабо улыбнулся. — Вы сразу поняли, что вам придется чем-то заняться. Но не беспокойтесь, особенно трудного задания вы не получите.

Внезапно дверь приоткрылась и некий чиновник заглянул к нам в кабинет.

— Занят! — громовым голосом рявкнул его сиятельство.

Чиновник испуганно юркнул за дверь, а я удивился — не такой он слабый и старый, каким хочет казаться.

— Итак, вернемся к теме нашего разговора, дорогой Николай Иванович. Вы поняли верно, что в N-ск поедете не просто так. Там живет вдова одного нашего чиновника, члена Императорского географического общества. По некоторым сведениям, этот чиновник утаил секретные документы, принадлежащие обществу, увез их к себе на родину, в N-ск, где и скончался. Задание, возлагаемое на вас, будет следующим: нужно близко познакомиться с вдовой и найти этот документ. Взять, перлюстрировать, словом — поступить по обстоятельствам.

Тут я не смог сдержаться.

— Я офицер и…

— Сядьте, штабс-капитан. Сядьте и успокойтесь. И подумайте о своем карточном долге. Или вы выполняете то, что я вам сказал, или завтра же возвращайте деньги. Я не намерен ждать.

— Но то, что вы предлагаете мне, бесчестно!

— А пользоваться служебным положением не бесчестно? А утаивать и скрывать секретные документы, необходимые для развития науки и прогресса, — не бесчестно? Если бы этот чиновник не скончался столь внезапно, мы бы явились к нему с обыском, и дело с концом. Но тут дама, вдова… Кто знает, что она сделала с документами? Может, сожгла или выбросила? А вы разузнаете и тем самым спасете для России сведения, представляющие огромную научную и историческую ценность.

Полина, представь мое состояние. Я тогда ничего не знал ни о тебе, ни о твоем благородном муже, мне нужно было лишь выплатить карточный долг. И я согласился. Прошу, не презирай меня, не отдаляй от себя, повторяю: я ничего не знал… Граф представил мне твоего мужа вором и бесчестным негодяем.

— Вы поедете в N-ск, штабс-капитан. Устроитесь, обживетесь и через неделю пойдете с визитом к Елизавете Павловне — она устраивает «четверги», на которых присутствует все местное общество. Там будет и вдова, госпожа Авилова Аполлинария Лазаревна. Вы с ней познакомитесь и завоюете ее расположение. Далее действуйте по обстоятельствам.

— Что за документ я должен найти? — спросил я графа, так как до сих пор он ни словом не обмолвился о том, что именно мне придется разыскивать?

— Личный дневник Владимира Гавриловича Авилова, написанный им по возвращении из путешествия по Африке.

— А что, личные дневники также считаются казенным имуществом и подлежат сдаче в архив? — удивился я.

Граф Кобринский строго посмотрел на меня и отчеканил: