Первое дело Аполлинарии Авиловой

— Полина сама вам это сказала?

— Да, сама. Что вы на это ответите? Подтвердите ее слова?

Владимир Гаврилович вмешался в разговор:

— Ваша воспитанница и дочь моего близкого друга говорит чистую правду. Третьего дня я просил ее руки и получил согласие у Лазаря Петровича.

Вот так была спасена моя честь и учеба в институте. Вскоре после того случая Авилов действительно попросил моей руки, и я согласилась, несмотря на его седину и тридцатилетнюю разницу в возрасте. Ведь я была в него влюблена с самого детства! Отец дал свое благословение; мы сыграли свадьбу через два месяца после окончания мною института.

А через шесть лет мой муж скончался в возрасте пятидесяти трех лет. Изнурительные путешествия подорвали его здоровье, а из последнего, в Южную Африку, он вернулся совершенно больным и тихо угас у меня на руках. Я осталась вдовой в двадцать четыре года с приличным состоянием и без детей. В душе моей образовалась пустота, и я решительно не знала, чем ее занять. После окончания траура вокруг меня стали виться поклонники, но среди них не было ни одного, кто умом и характером хоть сколько-нибудь приблизился к моему супругу.

* * *

Полковник Савелий Васильевич Лукин — Елизавете Павловне Бурчиной.

Дорогая Елизавета Павловна!

Выполняю свое обещание и хочу рекомендовать вам г-на Сомова, штабс-капитана, переведенного неделю назад из Москвы в наш N-ский артиллерийский гарнизон. Г-н Сомов, Николай Львович, двадцати восьми лет, не знаком ни с кем в нашем городе, посему даю ему рекомендацию, прошу любить и жаловать. Надеюсь, что вам понравится его присутствие на ваших прекрасных «четвергах».

Обязательно загляну к вам на неделе, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

Остаюсь вашим искренним другом,

Полковник Лукин,

N-ский гарнизон

* * *

Анастасия Губина, N-ск — Ивану Губину, Москва, кадетский корпус.

Милый мой братец Иванушка! Получила от тебя письмо, спасибо, что не забываешь обо мне. Всю ночь перечитывала. Как тебе там сложно и трудно! Ну, ничего, Бог даст, выйдешь в офицеры, приедешь навестить нас. Я буду идти с тобой под руку, а наши пансионерки глядеть во все глаза и шептаться. Особенно Милочка — она, кстати, меня спрашивала о тебе и просила передать поклон.

Скоро рождественский бал. Как жаль, что тебя не отпускают! Мне хотелось бы, чтобы ты был моим визави на мазурке. А потом и с Милочкой потанцевал. Мне не жалко.

Вот сижу, пишу тебе всякие глупости, а самой страшно стало. Какие же мы с тобой счастливые! Если бы не Лазарь Петрович, как бы мы с тобой сейчас жили? Я же совсем несмышленышем была, а ты далеко, в кадетском корпусе. Полина лишь недавно рассказала мне, как все случилось, я ее очень просила. Не знаю, известны ли тебе подробности давней той истории.

Лазарь Петрович не был ни нашим родственником, как я думала по наивности, ни близким другом. Он лишь защищал нашего отца, Ивана Николаевича Губина, полкового казначея, от обвинения в растрате. Дело продолжалось долго, в конце концов деньги нашлись, не без деятельного участия Лазаря Петровича в расследовании, но папа не выдержал бед и позора, свалившихся на него, и скончался в тюрьме до окончания следствия, а через месяц после оправдательного приговора умерла и мама. Ты помнишь, Ванечка? Ты же старше меня.

Я осталась совсем одна, и господин Рамзин, вняв последней просьбе матери, взял меня, сироту к себе и оформил опекунство. Полина тогда уже не жила у него, она вышла замуж сразу по окончании института. Мне отвели ее комнаты, горничная Вера стала ухаживать за мной, как когда-то ухаживала за нею, и я почувствовала себя дома. Вечно Бога буду молить за них за всех! А потом Лазарь Петрович определил меня в институт, где до того училась его дочь. И ты смог спокойно продолжать учебу в кадетском корпусе, а я — писать тебе о всяких пустяках: о мазурке и Милочке. Не правда ли, я глупа? И ладно! Пойду выполнять экзерсисы по латыни, а то завтра у нас этот противный Урсус.

До свидания, дорогой мой братец.

Я еще буду тебе писать.

Целую.

Твоя сестра Настенька.

* * *

Штабс-капитан Николай Сомов — поручику Лейб-Гвардии Кирасирского Его Величества полка Алексею Соковнину, Москва.

Милый друг мой, Алексей Федорович!