Первое дело Мегрэ

По двору Жандро не спеша расхаживал шофер. Сняв куртку, он мыл из шланга автомобиль. Но это был не «дион-бутон», а черный лимузин с большими медными фарами.

На улице по-прежнему было пустынно — изредка пробегали служащие, спешившие к метро, проходили служанки или хозяйки, направлявшиеся в магазины на улице Фонтен.

Никто не заходил в «Старый кальвадос». Тем временем на винтовой лестнице показалась невероятно толстая женщина, обутая в красные комнатные туфли. Молча она прошествовала на кухню.

«Полицейский, которому поручено наблюдение, не принадлежит более себе: его поступки диктуются действиями, предпринимаемыми тем лицом, за которым ведется наблюдение».

В окне второго этажа раздвинулись шторы, — это была комната Ришара Жандро. Было ровно девять часов утра. Хозяин «Старого кальвадоса» медленно передвигался по комнате с тряпкой в руке. Создавалось впечатление, что он делает это умышленно, чтобы не вступать в разговор с посетителем.

— Меня, кажется, заставляют ждать, — сказал Мегрэ, чтобы нарушить неловкое молчание.

«Старый кальвадос» вернее было бы назвать не баром, а ресторанчиком для завсегдатаев. Столы были застланы скатертями в мелкую красную клетку, такие же занавески висели на окнах. Из двери в глубине комнаты доносились запахи кухни, и слышно было, как падали одна за другой в ведро очищенные картофелины.

Почему хозяин и его жена не разговаривают между собой? С того момента, как женщина спустилась вниз, оба они — вернее, все трое, — казалось, разыгрывали какую-то странную пантомиму.

Хозяин вытирал стаканы и бутылки, яростно тер цинковую стойку, потом в нерешительности останавливался перед многочисленными глиняными кувшинами, выбирая один из них. Выбрав, он словно нехотя наливал две рюмки и, указывая на часы, висевшие на стене рядом с рекламным календарем, гудел:

— Время раннее.

Его маленькие глазки следили за тем, как Мегрэ, прищелкивая языком, пьет кальвадос. Затем он снова брался за тряпку, заложенную за лямку фартука.

В половине десятого шофер в особняке напротив надел куртку, и через минуту послышался шум мотора. Автомобиль выехал из ворот и остановился у подъезда, откуда вышел Ришар Жандро в сером костюме с гвоздикой в петлице и сел в черный лимузин.

Неужели хозяин ресторана такой простофиля? Или, напротив, он давно обо всем догадался? Он посмотрел сначала вслед проезжавшему автомобилю, потом на Мегрэ, потом вздохнул и принялся за работу.

Без четверти десять хозяин снова прошел за стойку, выбрал другой кувшин, налил две рюмки и молча придвинул одну из них посетителю.

Только позднее Мегрэ понял, что это был ритуал, или, вернее, мания толстяка. Каждые полчаса на стойке появлялась рюмка кальвадоса. Вот откуда багровый цвет лица хозяина и влажный блеск его глаз.

— Благодарю вас, но…

Ничего не поделаешь! Отказываться было невозможно. Взгляд, устремленный на Мегрэ, был столь требовательным, что он предпочел пропустить еще одну рюмку, хотя и чувствовал, что алкоголь уже начинает действовать на него.

В десять часов он спросил:

— У вас есть телефон?

— Наверху, против уборной.

Мегрэ поднялся по винтовой лестнице и очутился в небольшой комнате с низким потолком. Здесь стояли только четыре стола, покрытые клетчатыми скатертями. Окна начинались от самого пола.

«Кафе «Бальтазар»… Авеню Дел'Опера… Антрепо… Кэ де Вальми… Улица Обер…»

Он позвонил на улицу Обер.

— Я хотел бы поговорить с мосье Ришаром Жандро.

— Кто спрашивает?

— Скажите, что Луи.

Он тотчас же узнал голос Жандро:

— Алло! Луи?

Голос был взволнованный. Мегрэ повесил трубку. Через окно ему виден был дворецкий в полосатом жилете, стоявший на тротуаре и спокойно покуривавший трубку. Простоял он так недолго. Вероятно, услышал телефонный звонок.

Ему звонил обеспокоенный хозяин.

Прекрасно! Значит, Ришар Жандро находился в своей конторе на улице Обер, где проводил обычно большую часть дня. Луи не возвращался, но ворота по-прежнему оставались открытыми.

В окне третьего этажа поднялись шторы и показалось совсем молоденькое личико. Это была Мари, маленькая служанка с остреньким носиком, с тоненькой шейкой, как у общипанного птенца, и с красивым кружевным чепцом на растрепанных волосах. На девушке было черное платье и фартук горничной. Таких девушек Мегрэ до сих пор приходилось видеть только в театре.

Ему не хотелось долго задерживаться наверху, чтобы не вызвать подозрений у хозяина. Он спустился как раз вовремя, чтобы выпить третью рюмку кальвадоса, которую ему предложили с той же настойчивостью, что и предыдущие. Подвинув к нему рюмку и тарелку с нарезанными кусками колбасы, хозяин заявил:

— Я из Понфарси!

Он произнес эти слова с такой серьезностью, словно они содержали какой-то тайный смысл. Может быть, они объясняли происхождение колбасы? Или люди из Понфарси имеют обыкновение каждые полчаса выпивать рюмку кальвадоса? И еще он добавил:

— Это рядом с Вир!

— Разрешите мне еще раз позвонить?