Первое дерево

Для Линден за секунду до этого время словно остановилось, и она с необычайной ясностью увидела застывшую картину: Мечтатель, тянущийся к ветви, Ковенант, бегущий к нему, словно он сам рвётся навстречу предсказанной немым Великаном смерти, Кайл, устремившийся к юр-Лорду. Затем картина ожила, но все двигались медленно-медленно, как во сне. Великаны тоже бросились к Мечтателю на помощь. Но бежали они, еле перебирая ногами. Казалось, ледяной воздух пещеры уплотнился, как вода. Все они были ярко освещены солнцем; в тени осталась лишь она, Вейн и Финдейл. Но благодаря видению Линден отчётливо различала стоящих рядом даже в сумраке. Оскал отродья демондимов был откровенно брутальным, как у хищника, завидевшего жертву. От элохима шли волны страха.

Раскат грома потряс пещеру. Он был настолько мощным, что все вокруг содрогнулось и Линден всем своим существом ощутила, как Лорд Фоул стягивает вокруг неё сеть своих ловушек и хитростей, чтобы она наконец осуществила то, что он ей предрёк. Воздух задрожал, как после взрыва, и эхо грома раскатилось по колодцу пещеры. Но Линден не смогла пошевелиться.

Пальцы Мечтателя сомкнулись вокруг ветви.

В тот же момент раздался страшный взрыв, словно вопль боли, исторгнутый из недр Земли. Ковенант и Великаны покатились в разные стороны. Линден увидела, как к ней стремительно приближается каменный пол пещеры, и даже не успела протянуть руки, чтобы смягчить удар.

Её дыхание пресеклось. Она не помнила самого удара, но голова её раскалывалась от боли, словно её били со всех сторон. Линден попыталась вздохнуть, но воздух был горячим, как огонь.

Но ей необходимо дышать. Ей нужно разобраться во всём, что происходит. Судорожно вздохнув, она медленно приподняла голову.

Вейн и Финдейл, такие разные, по-прежнему стояли неподалёку, контрастируя друг с другом как цветом кожи, так и выражением лиц.

Колодец был полон звёзд.

Небо, перемешав день с ночью, обрушилось в пещеру, одновременно заливая Первое Дерево светом солнца и холодным сиянием звёзд. Как это получалось, Линден не знала, но промежутки между звёздами были чёрными, бездонными, как космос. Они были не больше её ладони, но от этого чернота казалась ещё гуще. И смотреть на них, не испытывая головокружения, было невозможно. А каждая звезда горела ярко, как солнце. От них исходила могучая энергия, содержавшая в себе все возможные силы и природные законы, какие только есть у Жизни и у Времени. Звезды плавно кружились, словно зарождали новую галактику, перемешивая воздух, уничтожая его в котле, космического творения нового мира.

Около полусотни из них обрушились на Мечтателя. Они взрывались вокруг него, хотя и не задевая его тела, и Жар от них был так велик, что Великан стал корчиться, как в агонии. Изо рта, не издавшего ни единого звука с тех пор, как Мечтателем овладел Глаз Земли, исторгся ужасный крик.

И тут же, словно вопль Мечтателя послужил сигналом, ввысь взметнулся белый язык дикой магии. А в серебристом огненном столбе стоял Ковенант, разведя руки, как распятый на кресте. В ту секунду, когда он рванулся на помощь Мечтателю, яд и сумасшествие захлестнули его. Идущий-За-Пеной тоже погиб, спасая его.

Пламя отчасти поглотило свет звёзд, но всё же они были настоящими звёздами — сгустками плазмы, и даже самый могущественный смертный не мог бы к ним прикоснуться. Да к тому же Ковенант все равно опоздал: руки Мечтателя соскользнули с ветви, он сполз с камня и прислонился спиной к стволу Дерева. Задыхаясь, он собрал оставшиеся силы и вложил их в свой последний крик:

— Не делай этого!

А в следующую секунду он схватился за грудь, словно сердце его взорвалось, и рухнул ничком на землю.

Горестный вопль Хоннинскрю вознёсся к звёздам. Но их не задела людская боль, и они продолжали хищно кружить, словно намеревались сжечь всех, кто находился в пещере.

Серебристый язык пламени задрожал, замерцал, и ореол вокруг Ковенанта стал то пропадать, то появляться, словно управлялся биением его пульса. От осознания того, что он допустил, лицо его было искажено ужасом. Линден всем своим сердцем устремилась к нему, но её тело застыло, словно парализованное. Она стояла на коленях на холодных камнях и не могла даже заплакать. Её вновь поймали в ловушку собственных старых противоречий. И вновь у неё нет ключа. Первая и Красавчик повисли на плечах рвущегося к брату Хоннинскрю. Кайл стоял рядом с Ковенантом, готовый защищать его от звёзд, если те пойдут в атаку.

А звезды продолжали вращаться, сияя на фоне тёмного камня, чёрного воздуха и бледного солнечного света. Они сужали круги, и вся их система опускалась всё ниже и ниже, нависая уже прямо над головами путешественников. Одна из них спикировала на Ковенанта, но Кайл успел оттолкнуть его в сторону.

Первая и Красавчик швырнули Хоннинскрю к стене, надеясь, что там безопаснее, и одним прыжком присоединились к нему. Рой смертей медленно кружил по пещере.