Первое Дерево

Отдав все силы внутреннему сопротивлению его мощной силе, она попыталась придумать более или менее уместное объяснение, но лишь тщетно ломала голову. Сознание не прояснялось, присутствие волшебника мешало ей. И даже не столько его самого, сколько этого младенца на его спине. Внешне казалось, что он спокойно спит, уткнувшись в спину старика. Но Линден почудилось, что он присосался к нему, как вампир.

И то, что она не могла разглядеть этого при помощи видения (вокруг младенца словно стоял защитный экран), только усугубляло самые худшие опасения. Если она прикроет глаза, то присутствие кемпера будет ощущать по-прежнему, а вот ребенка — нет, словно она была способна видеть лишь глазами его внешнюю оболочку. А может, он просто что-то вроде галлюцинации?

Линден не сумела скрыть своего удивления, и это не ускользнуло от внимания кемпера. На секунду он задумался, прикинул что-то в уме и тут же расплылся в умилительной улыбке:

— Это мой сыночек. Я не расстаюсь с ним, поскольку боюсь, чтобы кто-нибудь случайно не нанес ему вреда. Я уже очень стар, Линден Эвери, и жена моя очень больна. Потому-то я так забочусь о нашем ребенке. Это моя последняя отрада. Не обращай на него внимания, он смирное дитя и не помешает нам.

— Прошу простить меня, — ответила Линден, изо всех сил пытаясь подражать учтивости Хоннинскрю. — Я никоим образом не хотела затронуть твои чувства.

Этот ребенок перепугал ее до смерти. Но если она покажет кемперу, что видит его ложь, то его отношение к ней может кардинально измениться, и тогда неизвестно, чего от него ждать.

— О, не беспокойся об этом, — с вежливой снисходительностью отозвался он. — Как может задеть отца интерес к его дитяти? — И он резко переменил тему, обернувшись к Великанам: — Друзья мои, с тех пор как вы оказали помощь бхратхайрам, много воды утекло. Но я не сомневаюсь, что вы по-прежнему остались морскими бродягами, искателями приключений и немало с тех пор узнали и повидали. Я таю надежду, что вы одарите меня хотя бы несколькими из тех сказаний, которыми столь славны Великаны. Но, к сожалению, не сейчас (хоть я и сгораю от нетерпения), а когда я смогу выкроить свободный от моих обязанностей часок. — Он поднял длинный костлявый палец, и в ту же секунду по сокровищнице разнесся звук гонга. — А сейчас нас с вами приглашают в тронный зал. Раер Крист проводит вас.

И, не попрощавшись, он резко развернулся и выскользнул из комнаты, унося на спине свое кошмарное дитя.

Линден почувствовала несказанное облегчение. И тут же ей пришло в голову, что Касрейн так и не позволил им задать ему ни одного вопроса. И сам не задал вопроса о состоянии Ковенанта. Разве он не настолько любопытен?.. А может, он уже знал ответ?

Раер Крист пригласил гостей следовать за собой, но Хоннинскрю остановил его:

— Минутку, кайтиффин.- По нему было видно, что и он разделяет опасения Линден в отношении кемпера. — С твоего позволения, я хочу получить ответ на один вопрос. Я заранее прошу прощения, если скажу что-то не так, но мне все же кажется, что кемпер гаддхи уже слишком стар, чтобы иметь детей. Или я ошибаюсь?

Кайтиффин окаменел. Но в следующую секунду выражение его лица резко изменилось: исчезла дипломатическая сдержанность — перед ними стоял суровый воин.

— Великан, — ледяным тоном произнес он, — во всей Бхратхайрайнии ты не найдешь ни одного человека — будь то стражи, будь то дворня, двор или низшее сословие — ни одного, кто станет обсуждать с тобой сына нашего кемпера. — И, развернувшись на каблуках, он, не оглядываясь, быстро вышел из комнаты, словно был уверен в том, что все последуют за ним.

Хоннинскрю, словно советуясь, посмотрел на Линден, а затем на Первую. Но Избранная смогла лишь пожать плечами.

— Ладно, пошли к этому гаддхи, — мрачно сказала Первая. — Тем более что у меня уже сердце разрывается при виде стольких великолепных клинков, к которым я не могу прикоснуться.

Хоннинскрю нелегко давалась роль учтивого вельможи, что выражалось в насупленных бровях и ссутулившихся плечах, но он коротко вздохнул и повел Поиск вслед за Раером Кристом.

Они догнали кайтиффина в конце следующей галереи. Учтивость уже вернулась к нему, однако он так и не извинился за свою вспышку. Напротив, он даже осмелился подгонять гостей.

Звон гонга, по-видимому, созывал в тронный зал весь двор, и теперь галереи заполнились придворными, спешащими в одном и том же направлении. Шуршали шелка, сверкали драгоценности, мелькали очаровательные личики; но все были сосредоточены и молчали, словно внутренне готовились к тому, что ожидало их наверху.

Ошеломленная увиденным, Линден послушно шла за остальными, совершенно не ориентируясь в лабиринте сокровищницы. Но вот они оказались в довольно большом зале, очевидно, в центре яруса. Со всех сторон, из всех дверей в зал вливались придворные, и людской поток уносило куда-то наверх по спиральной лестнице, находящейся в центре.