Первое Дерево

Но Линден осталась на мостике рядом с Первой. Великанша мрачно оглядывала скалистые стены Хищника, словно одной своей железной решимостью могла сокрушить их. Линден легко читала ее настроение и потому начала разговор без всяких преамбул:

— У Хоннинскрю есть к элохимам и какая-то своя просьба. Первая словно очнулась и резко обернулась к Линден:

— А ты знаешь какая?

Линден пожала плечами. Она не могла прочитать мысли капитана, не вторгнувшись без позволения в его сознание, а подобного насилия она предпочитала избегать.

— Я не могу читать мысли. Я увидела само стремление, но суть его мне не известна. Я подумала, что ты можешь что-то знать.

Первая сосредоточенно помотала головой, словно пытаясь осознать важность того, что ей сказала Избранная.

— Я не настолько с ним близка, чтобы он доверял мне свои сокровенные тайны. Но, — добавила она, — благодарю тебя за то, что ты меня предупредила. Какова бы ни была его просьба, я не допущу, чтобы ради нее он остался там.

Оставив Первой пищу для размышлений, Линден поспешила на нос. Несмотря на то, что была поставлена только половина парусов, «Звездная Гемма» шла довольно быстро, но угрюмые скалистые стены Хищника надвигались с двух сторон, словно желая раздавить корабль как скорлупку, а пики Колючей Оправы закрывали уже полнеба. Найдя местечко у самого борта, Линден попыталась взглядом проникнуть в глубины угрюмого залива в поисках возможной угрозы прячущихся под водой скал или мелей. Но дно было чистым, и глубина не изменялась, по крайней мере, до ближайшего поворота. Солнце миновало зенит и теперь плавно ползло вниз, за скалы. Впереди залив уже окутала сырая мрачная тень. Вода там утратила лазурную синь неба и отражала лишь серость окружавших скал, Линден показалось, что судно вплывает в зиму.

Корабль Великанов упорно двигался вперед. Капитан отдал команду убрать пару парусов. Теперь «Гемма» пошла медленней, и Линден вдруг померещилось, что не ветер гонит корабль, что не капитан его направляет, а Хищник лениво заглатывает свою жертву. А ветер все крепчал и вскоре достиг такой силы, что корабль не смог бы вернуться, даже если бы захотел. Вот они уже пересекли границу солнечного света и тени, вот уже весь корабль накрыло серой вуалью сумерек, лишь верхний парус еще ярко белел на солнце, словно светясь, но вот и он погас, и «Звездная Гемма» нырнула в сгущающийся мрак ущелья.

Когда глаза Линден привыкли к полумраку, она смогла внимательнее разглядеть сдвигавшиеся каменные стены. Гранит выглядел иссеченным и израненным, но не от естественных природных процессов, а словно скалы насильно разверзли для того, чтобы сделать между ними проход, и в их угрюмом молчании чувствовалось терпеливое угрожающее ожидание какого-нибудь природного катаклизма, чтобы снова сомкнуться, раздавив при этом тех, кто нагло вторгся вих недра. Линден прислушивалась к ним, и ее трясло от ярости, которую источали эти камни. Лишь их древняя бессловесность мешала ей понять истинную причину их столь великой обиды.

Скорость корабля все увеличивалась; залив становился уже, и ветер, зажатый между его высокими стенами, дул уже с необычайной силой. Капитан приказал убрать почти все паруса. Линден оглянулась и увидела в щели между утесами лишь узенькую полоску синего, все еще освещенного солнцем открытого моря. Далеко-далеко позади. Безвозвратно далеко. Но тут «Гемма» свернула за скалу, и теперь даже оглядываться было не на что. Капитан и якорь-мастер следили за тем, чтобы, невзирая на все повороты становившегося все более извилистым пролива, корабль строго держался середины, где глубина все еще была достаточной.

Каждый звук многократно отдавался эхом от закрывавших небо стен, приобретая жутковатую призрачность и интонацию безнадежного отчаяния; вихрь криков, потерявших в бесконечном отражении всякий смысл, смешиваясь с воем ветра, гнал корабль вперед, словно улюлюканье загонщиков. Даже обычно не унывающие ни от чего Великаны притихли, и все необходимые команды произносились почти шепотом. Линден почувствовала, что ее ноги и спина уже ноют от страшного напряжения. Утесы вздымались на сотни футов, и чем уже становился пролив, тем тоньше была полоска неба над головой. Скалы наверху нависали тяжелыми уступами, словно склонялись, прислушиваясь к кораблю, в ожидании нечаянно сказанного ключевого слова, которое разбудит их от векового полусна и позволит со всей яростью и злобной радостью, наконец, обрушиться.

Лига за лигой «Звездная Гемма», словно утратив свою волю, втягивалась в сгущающийся мрак пасти Хищника. Лишь далеко в вышине сверкали на солнце снежные вершины Колючей Оправы. Здесь, внизу, палуба была окутана промозглым туманом, и леденящая тишина слегка трепетала от произносимых одними губами ругательств Ковенанта; ему было необходимо дать выход копившемуся в нем раздражению. Но вот и он притих и стиснул зубы, смущенный молчаливым настороженным вниманием скал. А они все продолжали сдвигаться над головой, пока совсем не закрыли небо.