Первое грехопадение

— Заходила к одной старой знакомой в гости. У неё муж то и дело по заграницам ездит. Она мне диски с фильмами начала показывать. Вот бы продать их, говорит, а то переезжать собираемся. Я смотрю: а на полке стоит…

— Что? Что стоит?

— Держись за меня крепче. «За зелёной дверью»!

— Не может быть!

Алексей почти выкрикнул эти слова. Священник посмотрел на него строго и осуждающе.

— Фирменный, штатовский, в хрустящей упаковочке… За сколько, говорю, продашь?

— Она: а, этот… Это тупая порнуха какая-то… Представляешь, это для неё тупая порнуха! За десять баксов, говорит, отдам с удовольствием.

— Ну, а ты что?

— Что я? Купила конечно!

— Купила! Значит фильм сейчас у тебя?

— У меня!

— «За зелёной дверью»?

— «За зелёной дверью»!

— На DVD?

— На DVD! Вот только на английском.

— Так даже лучше!

На них зашушукали. «Молодые, не мешайте церемонии!»

Алексей был на седьмом небе от счастья. Ему хотелось схватить Ирину и задушить её в объятиях.

— Сегодня самый счастливый день в моей жизни! — шепнул он ей.

— Согласен ли ты, Алексей, взять в жёны Ирину, любить её и заботиться о ней? — спросил его батюшка.

— Согласен! — ответил он.

— Согласна ли ты, Ирина, взять в мужья Алексея, любить его и заботиться о нём?

— Согласна! — ответила она.

— Отныне вы муж и жена!

Матери молодожёнов плакали. Немногочисленные гости тоже утирали глаза платочками.

Молодые сблизили губы и поцеловались.

СЛУЧАЙ В ТРУДОВОМ КОЛЛЕКТИВЕ

Как-то раз директор попросил Катю, нового оператора ЭВМ, показать ему пизду.

— Я ведь старенький уже, доченька, — говорил ей Георгий Семёнович. — Шестьдесят скоро. Руками трогать не буду. Другими частями тоже. Посмотрю, и всё.

Пережив первоначальный шок, Катя отреагировала бурно.

— Да вы что себе позволяете! — возмутилась она до глубины души. — Как вам не стыдно! Я вам не уличная девка, чтобы предлагать мне такое!

И громко хлопнув дверью, она вышла из кабинета. Директор обиделся.

— Ка-кая! — говорил он в тот же день главбуху Тамаре Сергеевне. — Видите, что с дверью стало!

— О ком это вы, Георгий Семёнович? — поинтересовалась главбух.

— Нет, вы на дверь, на дверь посмотрите. Видите?

Тамара Сергеевна припала к двери. Ничего странного не обнаруживалось.

— Да на косяк вы, на косяк посмотрите. На сантиметр почти отошёл!

— А господи! — всплеснула руками Тамара Сергеевна. — Кто ж это так? Что за варвар?

— Варвар, верное слово, — кивал Георгий Семёнович. — Кто-кто, новенькая наша.

— Катя?

— Она самая. Вежливо, по-хорошему попросил её пизду показать, а она чего тут закатила! Истерика! Скандал!

— Ай, до чего глупая! — качала головой главбух.

— Нет, не скажите. Она не глупая. Она хитрая. И расчётливая. Она всё прикинула. И как крикнуть на меня, и как дверью хлопнуть. Они, молодые, знаете какие сейчас!

— И не говорите! — махнула рукой Тамара Сергеевна.

— Они всё продумывают. Всё высчитывают. Где бы урвать побольше, где бы взять, чего не им принадлежит.

— Такие они, такие, — соглашалась главбух.

— Тамара Сергеевна, вы присмотрите за ней повнимательнее. А то, сами знаете, всякое может случиться. Воровать ещё, чего доброго, начнёт.

— Присмотрю, Георгий Семёнович, — заверила его главбух. — Эх, какая молодёжь пошла! — возмущалась она, покидая кабинет директора.

С этого времени для Кати началась тяжёлая пора.

— Глядите, глядите на неё! — шептались женщины в коридорах. — Идёт, гордячка наша!

— А голову-то как держит! Как на параде.

— Да уж, гонора хватает.

— Чего уж больно-то попросили её? Пизду показать. Трудно что ли?

Мужчины трудового коллектива были полностью солидарны с женщинами.

— Ты, Катерина, зря так с директором, — говорили ей некоторые, особенно сердобольные. — Он же уважаемый человек. Ветеран труда. Ну показала бы, что тут такого. Тем более, если есть что показать.

— Да как вы… — задыхалась от возмущения Катя. — Как вы можете говорить так об этом!?

— Он правильный мужик, — объясняли ей. — И помочь всегда готов. Я вот сына женил — он машины выделил. Сколько, говорю, Георгий Семёнович, я вам должен? Да ты что, отвечает, какие деньги. Сочтёмся. Вот какой…

Катя рассказала о случившемся своему другу, курсанту школы милиции Игорю.

— Представляешь! — горячилась она. — Так и предложил, прямым текстом.

Игорь почесал в затылке.

— Знаешь, Кать, — ответил нерешительно. — Работа — это такая вещь… На многое идти приходится.

— Игорь! — поразилась Катя. — Что ты говоришь такое? Что же, показать надо было?

— Ну, он же обещал руками не трогать… Хотя ты конечно, Кать, молодец, я полностью на твоей стороне, только… Гибче надо быть как-то. Жизнь — это же такая штука сложная.

Реакция мама тоже оказалась странной.

— Ой, Катька, Катька, — причитала она. — Чувствует моё сердце, без работы ты сидеть будешь. Без работы, без денег, без надежды.

— Да при чём здесь это, мама!? — Катя готова была выйти из себя. — Меня унизить хотели, а ты про деньги.

— А про что мне ещё, про что!? Ты думаешь, моя пенсия резиновая? Побробуй-ка, поживи на полторы тысячи в месяц! Ты ещё рубля в дом не принесла, а рассуждаешь как королева!

— Мама, ну это же так мерзко, так…