Первое грехопадение

— Биомасса! — глухо выкрикнула она, закинула учебник с тетрадью и пеналом в портфель и выбежала из класса.

Вдогонку ей раздался свист и улюлюканье.

— Беги за женой! — крикнул мне кто-то.

— Иди в жопу, — огрызнулся я.

Какая-то усталость. Быть может, раздражение.

— Привет, — говорит мне Нийя.

— Здрасьте, — отвечаю я.

Лёгкая усмешка. Усмешка ли? Лишь движение уголками губ.

— Как дела? — спрашивает она.

— Зашибись.

— А…

Стоять и ждать реакции. Презрение. Что ещё, кроме презрения?

— Погуляем?

— Не хочется что-то, — морщусь я.

— Да ты не думай, я не в обиде, — она смотрит искренне-искренне. — Правильно делаешь, что не вмешиваешься. А то бы и тебе досталось.

Нарыв лопается. Вот так просто: сначала мутно-белёсый нарост наливается, тяжелеет, зудит, а потом — раз, и всё. Лишь слегка надавить достаточно.

— Что тебе надо?! — взрываюсь я. — Что тебе от меня надо?!

Взгляд. Долгий такой, пронзительный. Непонимающий — ну да.

— Я не знал тебя и знать не желаю! — голос дрожит, вибрирует. Что-то странное в нём.

— Я… — срывается с губ Нийи.

— Отстань от меня, не нужна ты мне! Знать тебя не хочу, неужели не понятно?!

Фон светлый. Всё же светлый. И такая чудная, прелестная пляска пятен. Одно, второе, десятое… Сливаются, словно в калейдоскопе. Кружатся, жгут. Беспокойные.

— Иди на «Астру»! — ору я что есть мочи.

Раз-два-три, раз-два-три. Влево-вправо, вправо-влево. Амплитуда широка и свободна. Можно подниматься до предела и даже чуть выше. Там, за линией, совершенно новые познания.

— Иди на «Астру»! — я хочу, чтобы мой крик заполнил её всю. Я чувствую, что у меня получается это.

Слюна. Мешает слюна. Бурление, во вращении радость и освобождение. Потоки уносятся и хочется вслед. Одно мгновение, один крохотный миг. Влага, наполнение и взмах.

— Иди на «Астру», сука!!! — я выплёвываю скопившуюся во рту слюну Нийе на лицо. Она зажмуривается и замирает.

Мы стоим одни и почему-то вокруг всё белое. Я понимаю, что единственное, что вижу вокруг — это молочно- белая пустота.

— Ты прав, — говорит тихо Нийя. — Надо улетать. Эта планета не для меня.

Раздаётся шум, он нарастает, он врезается в тело, он наполняет его своими фибрами. Большой и блестящий космический корабль возникает из молочной жижи, опускаясь с невидимых небес на невидимую поверхность. Я замечаю надпись на его борту: ASTRA. Шум невыносим, от него готовы лопнуть барабанные перепонки. Я затыкаю уши.

Вдруг всё обрывается. Почти всё. Шум затихает и лишь с лёгким звуком, похожим на выдох, открывается люк корабля. В проёме появляются люди в серебристых костюмах, они приветливы и улыбчивы, они радостно машут руками.

— Нийя! — кричат они. — Забирайся! Скорее, скорее!

Нийя одаривает меня прощальным взглядом. Я понимаю всё правильно — он такой отстранённый, уносящийся. Прощальный.

— Я хотела предложить тебе полететь со мной, на мою счастливую планету, но сейчас понимаю, что ты не заслуживаешь этого. Ты такая же биомасса, как остальные. Впрочем… — готовая уйти, она останавливается. — Ты нравился мне немного, Туранчокс.

Она подбегает к кораблю, и люди в серебристых костюмах помогают ей забраться внутрь. Гул рождается заново, нарастает, корабль срывается с места и уносится в глубины молочной пустоты. Я остаюсь один, хочется закрыть глаза, хочется забыться. Я чувствую облегчение.

Лену больше никто и никогда не видел. Никто даже не вспоминал о ней, словно её не было вовсе.

* * *

Очередная бессонная ночь, их слишком много в последнее время. Я лежу на спине и разглядываю тёмную поверхность потолка. Рядом сопит жена, в соседней комнате ворочаются дети — сын и дочь. Я в очередной раз закрываю глаза и пытаюсь отогнать беспокойные мысли. Мысли не исчезают.

— Забери меня, «Астра»! — шепчу я в темноту.

СУИЦИДНИКИ

Сколько себя помню — всегда хотел повеситься. Болтаться под потолком с перекошенным лицом, с языком, вылезшим на подбородок, качаясь под порывами сквозняка из форточки, немым укором всем недооценившим и недолюбившим меня. Повеситься.

А вот Марианна всю жизнь мечтала отравиться.

— Ну я же женщина! — разводит она руками. — Я тонко чувствую эстетическое начало. Полоса на шее, вывалившийся язык — брр, как это жутко!

Мы рассекаем трассу на моём новом авто с откидным верхом. На мне тёмно-синий костюм в полоску и бордовый галстук, Марианна одета в розовое платье, белая роза приколота к нему, лёгкий шарфик развевается на ветру, она прекрасна и порочна.

— Господи, Марианна! — качаю я головой. — Вы даже не представляете, какое действие окажет на вас тот или иной яд. Есть яды, которые сжигают желудок, есть яды, от которых кровь превращается в прокисшее молоко, а есть и вовсе такие яды, от которых на теле выступает сыпь. Вы хотите, чтобы вас хоронили с сыпью на теле?

— Мой дорогой Георгий, — укоризненно улыбается мне Марианна, — о ядах я знаю абсолютно всё! У меня несколько энциклопедий по ядам, я даже фармацевтический институт закончила именно для того, чтобы знать о ядах всё. Я могу вам назвать не менее двухсот ядов, которые не оказывают на человека абсолютно никаких побочных эффектов и при этом совершенно безболезненны.