Первое копье (СИ)

Несколько досадно, что это произошло. А с другой стороны — это только к лучшему. Безопасность моих друзей меня заботит больше, чем подземные тайны. Особенно если эти тайны охраняют люди в самодвижущейся броне. От одной мысли о метле в узком подземелье бросает в дрожь. Это против голема она бесполезна, а людей сметает на раз, кровавая каша у причальной мачты тому свидетельство.

А ведь на руднике должны находиться работники! Не сами же наемники с кайлом породу долбили? Конечно, возможно там и новомодные буровики поставлены, но и для их обслуживания так же нужны люди.

Я прислушался, но все было тихо. Никаких криков о помощи, стука или каких-то посторонних звуков.

Какое-то время люди под землей продержатся, но успеют ли их откопать — большой вопрос. Впрочем, от меня тут мало что зависит. Да и тот, кто подорвал вход, если еще жив, должен находиться по ту сторону завала. И наша с ним встреча одной из сторон не сулит ничего хорошего.

— Хватит мародерствовать. Ланилла, на тебе големы. Нам нужен еще один оруженосец. Отбери тот из них, что наименее поврежден и выдержит долгий марш.

— Мне нужен кто-то в его кабине, — напомнила девушка, вопросительно посмотрев на Константина.

— Попроси Дэю помочь. У Конста своя задача.

— А пленники?

— С пленниками я разберусь… Не делай такие страшные глаза. Не в том смысле разберусь — просто допрошу.

Допрос уцелевших наемников разочаровал. Они ничего не знали, все как один твердили про серебро и злую внутреннюю охрану, не подпускавшую их к руднику. Да постоянно проклинали какого-то капитана Игина, нанявшего их на «нехлопотную работенку», оказавшуюся очень даже хлопотной. Может и врали, но на вдумчивый допрос нет времени, да и желания.

Их даже наемниками, а тем паче воинами сложно было назвать. Сторожа — это слово им лучше подходит. Причем и сторожа из них вышли отвратительные.

Некоторые крупицы ценной информации получить все же удалось. Обычно дирижабль прилетал два раза в месяц, привозил припасы, забирал добытое на руднике «серебро», в глухих, закрытых ящиках. Но в этот раз дирижабль прилетел внезапно. А незадолго до этого капитан Игин отправил оруженосца в Степного Стража, чего за ним раньше не водилось.

Понятно, нашли что-то ценное, и тут же сообщили, кому надо. Благо телеграф дотянулся и до этих диких мест. Вот дирижабль срочно и прилетел… на наши головы.

Еще одна интересная деталь, капитан Игин и два наиболее доверенных рыцаря, улетели, оставив лагерь на одного из лейтенантов. Причина понятна — големы в нашем разгромленном лагере.

Валить надо! Собирать припасы и срочно валить, пока не стало слишком поздно!

Про избитого узника наемники ничего не знали. Но чувствовалось — они что-то недоговаривают.

— Как больной? — спросил я, закончив допрос.

Сагар не сразу сообразил, что я имею в виду. Заозирался непонимающе, пока не наткнулся взглядом на койку с избитым узником. Мы все же рискнули и аккуратно перенесли его из камеры.

— Все так же без сознания, — констатировал он. — Но выглядит лучше, чем вчера. Тогда он чуть дышал, а теперь ничего — дыхание ровное. Его силе воли и живучести можно только позавидовать.

— Его живучести предстоит немалое испытание.

— Хочешь взять его с нами?

— А есть другие варианты?

— Дорогу он может не пережить.

— В любом случае, так у него есть хоть какой-то шанс. Не наша вина, если он не сумеет им воспользоваться.

Я собирался уйти, требовалось проверить, как проходит сбор припасов, но недобитый узник внезапно хрипло закашлял, с трудом перевалился на бок, выплевывая из легких кровавые сгустки, и очнулся. Рука его дернулась к шее, пальцы попытались найти ненавистный ошейник, но его не было.

— Пи-и-ить! — прохрипел он, водя мутным, но цепким взглядом по нашим лицам и окружению. Узник явно сообразил, что больше не узник. И теперь пытался понять причину столь резких перемен в своей судьбе.

Отыскав на столе крынку с водой, Сагар поднес ее ко рту узника. Но тот, внезапным, резким движением вырвал вожделенную емкость из его рук, словно боялся, что драгоценная влага исчезнет.

Некоторое время бывший узник жадно пил, одновременно с этим левой рукой ловко, не глядя накладывая на себя простенькие исцеляющие плетения. Ланилла оказалась права, он оруженосец или рыцарь.

Кажется, я уже упоминал, что при тяжелых ранах и травмах злоупотреблять магическим самолечением небезопасно? Но в данном случае выбор не велик, и возможными тяжелыми последствиями можно пренебречь. Последствия они где-то там, а смерть — вот она, маячит перед глазами, зазывно помахивая косой. Даже не представляю, что там у него с внутренними органами.

Опустошенная до дна крынка полетела на пол и разбилась

— Вы кто? — спросил узник, тяжело упав на подушку. Левый его глаз так заплыл, что едва открывался.

— Те, кто вытащил вас из камеры. Возможно, спасли вам жизнь. Насчет последнего — сомневаюсь, — честно признал я. — Среди нас нет целителя.

Пусть бывший узник и пришел в себя, долгих, задушевных бесед он может не пережить. Я же вижу, как ему плохо. Непонятно, как в нем еще теплится жизнь.