Первое королевство. Британия во времена короля Артура

История долгого правления Кеавлина в Уэссексе — с 560 по 592 годы, — тем не менее, весьма показательна. Он первым из уэссекских королей с успехом добивался покорности от своих противников и грабил их земли. Однако если посмотреть на географию его побед, становится понятно, что он воевал не ради захвата территорий, а ради подчинения их властителей. Глостер, захваченный после битвы в Деорхаме, не стал частью Уэссекса, так же как Бедфордшир или Кент. Победы Кеавлина приносили ему почет и славу, добычу, чтобы наполнить сокровищницу и вознаградить воинов, и право собирать дань с деревень, «городов» и областей, властители которых погибли или сдались ему на поле боя. Прочитанная таким образом история Кеавлина дает представление о целях правителей, которым предстояло стать верховными королями в Британии.

По сути, imperium давала своему носителю не больше выгод, чем победоносная война за сферу влияния или рэкет. Ни один король до Константина II в Альбе[738] или Этельстана в Уэссексе в X веке не пытался объединить завоеванные территории в некое подобие национального государства типа «Англии», «Уэльса» или «Шотландии» — и едва ли мог вообразить себе нечто подобное. Короли раннего периода пытались — любыми возможными способами — получить право верховного главенства над другими королями и их королевствами. Они практически никогда не пытались присоединить покоренную территорию к своим владениям, чтобы править ею как частью собственной державы. Подобная аннексия обычно приводила к долгим конфликтам (иногда на протяжении нескольких поколений). Два королевства, составлявшие Нортумбрию — Берниция и Дейра, — большую часть времени находились под властью одного короля (и одной династии), но сохраняли свою идентичность и враждовали в течение нескольких столетий, несмотря на все усилия королей и книжников типа Беды, пытавшихся объединить населявшие их народы в рамках общей исторической памяти. Сомнительно, чтобы Кеавлин считал себя «королем Уэссекса», хоть и полагал себя главным среди королей южных племен. Тем не менее Беда, основываясь на списке, вероятно, составленном в Кенте в конце VII века[739], назвал Кеавлина вторым из тех, кто имел верховную власть — imperium — над другими королевствами юга[740]. В IX веке составители «Англосаксонской хроники» повторили список Беды и дали королям-носителям imperium титул Bretwalda — это древнеанглийское слово означает либо «широкий правитель», либо «правитель Британии»[741], однако историки считают, что такого титула во времена Кеавлина существовать не могло, хоть его имя и стоит вторым в списке. Первым в перечне значится Элле, военный вождь, который якобы подчинил прибрежные территории южных саксов и правил ими в конце V века. Масштабы его imperium, очевидно, были невелики. В титуле «бретвальда» слышится далекий отголосок superbus tyrannus Гильды; не исключено, что Маэлгун, король Гвинедда, по словам Гильды, «превосходящий многих могуществом» послужил примером для будущих верховных королей англов[742].

Кеавлин может по праву считаться самым знаменитым королем своего поколения. Список его побед и завоеваний за почти тридцать лет впечатляет, и после победы на Feþanleag сила и численность его дружины, несомненно, еще возросли. Однако гибель сына, похоже, стала для него роковым ударом. К тому моменту, когда Кеавлина сместил его племянник Кеол в 592 году, он, возможно, уже утратил права главенства над другими королями. И, в любом случае, в это время он был уже слишком стар, чтобы вести свой комитат в битву.

^{Современный памятник королю Этельберту у городских стен Кентербери. Он был верховным королем южной части Англии и принял миссию Августина в 597 году}

Третий король в списке Беды — Этельберт, которого Кеавлин оттеснил в Кент в 568 году. В «Англосаксонской хронике» сообщается, что Этельберт начал править в Кенте в 565 году, а по сведениям Беды, его правление началось в 560-м. Поскольку известно, что умер он в 616 году, историки считают обе эти датировки сомнительными. Так или иначе, Этельберт остался в исторической памяти как король, правивший долго; он женился на франкской принцессе Берте, дочери короля Хариберта (ум. 567), и при нем, в 597 году, в Кент прибыла миссия Августина[743]. В те времена, как и много веков спустя, властитель, отдавая свою дочь (в качестве «пряхи мира») замуж за другого короля, заключал с ним союз, предполагавший политическое доминирование над зятем. Если жители южных областей в той или иной форме признавали Этельберта верховным королем, то он, в свою очередь, признавал своими повелителями франкских королей. Дочери королей и знатных людей и их приданое были материальным и социальным символом союза, в котором покровительство предоставлялось в обмен на военную помощь и дань — в виде драгоценностей и торговых привилегий.