Первое погружение

– Извини, что я так… Давно не было ни с кем, аж яйца сводило от желания, – Богдан как будто даже немного покраснел, признаваясь в таком.

– Ритм моей жизни, работа и спортзал, друзья и родители – всё отнимает кучу времени и сил. На постоянные отношения ни того, ни другого не остаётся.

Однажды и этот парень осознает, что у каждого человека есть всего лишь двадцать четыре часа в сутках. И что время на отношения обязательно найдётся, когда найдётся подходящая девушка. Просто что-то из списка интересов уйдёт и теперь на этот пункт не будет хватать времени и сил. Если взять образный пятиугольник с такими важными сторонами жизни, как любовь, семья, дружба, карьера и хобби, всегда считала счастливыми людей, у которых хотя бы три этих части сходились в картинку. В свой двадцать один год не могла пока похвастаться ни одной выполненной частью придуманного самой же образа.

– Где у вас душ? Мне нужно привести себя в порядок, – я пыталась как возможно более непринуждённо развернуться к нему лицом и натянуть нижнее бельё на законное место.

– В конце коридора найдёшь. Полотенце сейчас тебе принесу, – Богдан вроде бы приходил в адекватное состояние, встал с дивана и ушёл в дальнюю спальню.

В просторной ванной комнате я наконец-то сняла туфли, стянула кое-как с себя платье, чулки и чёрный бюстгальтер, оставшись в одних тонких кружевных трусиках. Посмотрелась в большое настенное зеркало и в который раз полюбовалась на своё всё ещё почти безупречное тело. Каждый раз приходило на ум сравнение с фигурой актрисы Деми Мур из классного фильма “Стриптиз”, но в более приземлённом и не таком чётко выстроенном варианте. Конечно, мне было далеко до этой голливудской красотки, но с поправкой на игру света и тени, с небольшой ретушью – вполне могла бы потягаться.

Тук-тук…

Вот и моё полотенце, само пришло.

Богдан залетел в ванную с ошалелым видом. Похоже, времени зря не терял и принял какое-то стимулирующее средство, судя по расширенным зрачкам и уже стоячему члену наперевес. Накинул на мою шею полотенце сзади и, сука, начал меня душить…

Сказать, что я пересралась в тот момент значит сильно разбавить краски… Больной ублюдок сдавливал хлопковые тиски так, что картинка перед глазами резко пропадала, заменяясь беспросветной темнотой. Пытаясь вдохнуть, я делала с каждой секундой себе только хуже, теряя силы и утратив реальность. На миг я почувствовала, что где-то в солнечном сплетении вырастает свинцовый комок и расширяясь, пронизывает иглами саму мою сущность. Неужели в этой ванной и будет мой конец…

Пытаясь отбиться руками и ногами, царапалась и уронила кучу стоявших на полках шампуней на пол. Из горла не получилось издавать никаких звуков, кроме тихого шипения и всхлипов. Урод несколько ослабил свою железную хватку, дал мне вдохнуть воздуха и в тот же момент вставил свой член в меня сзади. Приступ боли пронзил таз, словно прошлись электрошокером. Чуть ещё ослабил давление на горло, и я смогла более-менее нормально дышать. Тушь и слёзы затмевали глаза, я почти ничего не видела. Всё, что я почувствовала в ту минуту – он наконец-то кончил и вышел из меня…

– Выметайся отсюда. Я перевёл деньги за тебя твоему хозяину, – мразота открыла рот и стало ещё более тошно вокруг.

В следующие продолжительные десять минут я пыталась унять истерику, умыть лицо от расплывшейся косметики, собрать свою одежду и надеть её хоть как-то, найти дорогу назад и вылететь пулей из той злополучной квартиры.

Серебристый Мерседес стоял ровно на том же месте, где и высаживал меня. Альберт покуривал свою привычную сладковато-дымчатую электронную сигарету и пускал дым в приоткрытое окно. Его разбитая кукла еле передвигала свои длинные ноги и приземлилась на заднее сидение.

– Эта… сука…знаешь, что было??? – я кричала во весь голос от резкой боли и дикого унижения.

– Знаю. Ты прошла боевое крещение. Я всех девочек через Бодю пропускаю в начале их карьеры. Потом уже ничего не страшно, – очень спокойно, особенно на моём фоне, Альберт излагал суть произошедшего.

– Он же больной ублюдок!? Типичный маньяк, его сдавать в дурку надо! – я медленно сползала по кожаному дивану, пытаясь успокоиться и максимально вжаться в него.

– Это свой, домашний типичный маньяк. С большими связями и с большими странностями. Никого не убил, но хорошо платит за свои слабости, – с этими словами Альберт протянул мне запечатанный конверт.

Всхлипы и стоны… Хотелось провалиться сквозь землю либо убраться отсюда подальше.

– Это тебе. Плюс чаевые и подъёмные от нашего профсоюза. Сходи куда-нибудь, отвлекись, займись шоппингом. Твой гардероб оставляет желать лучшего. Особенно нижнее бельё… – никаких эмоций или сожаления на его лице я не увидела.

Мои руки тряслись и бумажный конверт упал на пол автомобиля.

– Нельзя так с деньгами. Подними. Выпей что-то из бара, продышись. Могу и дорожку успокоительного тебе сделать, поможет встряхнуться, – не дожидаясь моего ответа, достал маленький пакетик из кармана пиджака.