Первое Полоцкое сражение (боевые действия на Западной Двине в июле-августе 1812 г.)

Эти батальоны были высланы Каховским, который сообщил: «Как только резерв, которым я командовал, был атакован по дороге из Полоцка в Невель, то есть, как только были атакованы небольшие посты, расположенные на этой дороге, я выслал туда 1-й сводный батальон 14-й пехотной дивизии под командой майора Раенко. Этот храбрый офицер выслал навстречу неприятелю стрелков под командой поручика Оноприенко из 25-го егерского полка, которые так храбро отбросили его, что он не только остановил свое сильное стремление, но и вынужден был отступить. Тогда неприятель вторично построил свои колонны и, беспрестанно усиливаясь свежими войсками, начал теснить наших стрелков. Заметив это, майор Раенко развернул батальон и выдвинулся столь отважно и решительно, что противник, несмотря на свое численное превосходство, был разгромлен и принужден бежать в беспорядке. Тогда Раенко построил батальон в колонну и в течение всего боя останавливал неприятеля в различных точках, занятых резервом. Майор Бремен со 2-м сводным батальоном 14-й дивизии был выслан для усиления батальона майора Раенко и чтобы остановить неприятеля, который устремился в тыл отряда полковника Властова и центра корпуса. Едва он отошёл на небольшое расстояние от лагеря, как заметил, что из-за кабака вышла навстречу ему неприятельская колонна. Он противопоставил ему стрелков и гренадер под командой поручика Толмачева и подпоручика Тихонова, храбрость которых, вкупе с отвагой всего батальона, следовавшего за ними, полностью остановили стремление противника».

Сен-Сир признавал, что «русские выказали в этом деле непоколебимую храбрость и бесстрашие, которым мало найдётся примеров в войсках других народов. Их батальоны, застигнутые врасплох, разобщённые один от другого, при первой нашей атаке (потому что мы прорвались сквозь их линии), не расстроились и продолжали сражаться, отступая чрезвычайно медленно и обороняясь со всех сторон с таким мужеством, какое, повторюсь, свойственно одним только русским. Они совершали чудеса храбрости». По словам Берга, «князь Сибирский со своей бригадой, состоявшей из Пермского и Могилевского пехотных полков, находился в центре всей линии, окружавшей город Полоцк; когда неприятельские колонны атаковали, он выслал часть своих стрелков на фланг», а затем по приказу Витгенштейна, «расположил остальных своих людей в стрелках и держался до того, как все линии начали отходить».

Дибич пишет, что неприятельские колонны «повернули против мызы Присменицы, слабо обороняемой одним батальоном Севского полка; они оттеснили этот батальон и двинулись против батарей, которые были выставлены недалеко от мызы. Эта артиллерия уверенно встречала атаки и до трёх раз отбрасывала их оживлённым картечным огнём. В конце концов, противник овладел ротой № 9 и шестью пушками роты № 28. Тогда канониры вооружились своими банниками, выдерживали первый удар достоточно долго, чтобы содействовать отступлению своих орудий, и оставили только семь пушек, которые были подбиты». Витгенштейн также признавал, что противнику «удалось, разбив прикрытие, овладеть подбитыми пятью орудиями легкой роты № 9 и двумя батарейной № 28, которые лишились почти всех лошадей и увезти их на своих, причем храбрый штабс-капитан Перин, защищая орудии свои артиллеристами, отбивая неприятеля тесаками и банниками, получил тяжелую рану в ногу пулею».

Это была атака 6-й дивизии Леграна и шедшей во главе её бригады 8-й дивизии. «Мы шли в колонне ускоренным шагом под непрерывным огнём артиллерии, — вспоминал Пуже, — мы следовали вдоль небольшого озера, которое находилось на нашем правом фланге, на нём мы видели действие картечи, которую извергала на нас русская артиллерия, каковая, стреляя слишком высоко, не могла поразить нас, благодаря складке местности. Но нам надлежало подняться во весь рост и двинуться на пушки. Именно тогда мой адъютант Жерар, полагая, что никто из нас не сможет уцелеть под таким огнём, схватил фаньон 37-го полка и, двигаясь впереди дивизии, воскликнул: “Вперёд! Вперёд!”. Он пустился в галоп впереди колонны, направляясь к батареям, куда добрался первым, зарубив артиллеристов возле их орудий. В этих обстоятельствах он проявил чрезвычайную храбрость… Мы прибыли вовремя, чтобы захватить девять батарейных пушек с их лошадьми. Русские отступили за мызу, где была их главная квартира».[171]