Первое поражение Сталина

130 действительно избранных, а не подобранных депутатов – большевики и левые эсеры – в знак протеста покинули Киев и уехали в Харьков. Крупнейший промышленный центр края, где 11(14) декабря открывался 3-й съезд Советов Донецкого и Криворожского бассейнов (то есть Харьковской и Екатеринославской губерний). Включились в его работу, почему с общего согласия съезд областной и переименовали во Всеукраинский. Тот же поспешил избрать как высший орган власти края временный ЦИК во главе с украинским социал-демократом И.Г. Медведевым и принял манифест «Ко всем рабочим, крестьянам и солдатам Украины». В нём возвестил о лишении всех прав как Рады, так и её Генерального секретариата. Ни словом пока не упомянув ни о формах будущих взаимоотношений с Петроградом, ни о той территории, на которую собирался распространить свою юрисдикцию, возвестил лишь о том, что счёл самым важным. О намерении» обратиться к Совету Народных Комиссаров с заявлением, что войны между Украиной и Россией быть не может».⁶⁷ И сделал то уже на следующий день, 13(26) декабря, радиотелеграммой:

«Вновь созданная народная власть Народной Украинской Республики ставит своей непременной задачей не только избежать столкновения, вызванного прежней Радой, но и направить все силы на создание полного единения украинской и великорусской демократий». А далее уточнялось: «ответ, данный прежней Радой 4 декабря на ультиматум Совета Народных Комиссаров, дан ею не от имени украинского народа, а от имени лишь тех незначительных кругов украинской буржуазии, интересы которых она защищала… Центральный Исполнительный Комитет Советов Украины уверен, что дело не дойдёт до пролития крови, что шовинистическо-националистический угар, созданный Радой, прекратится».⁶⁸

Но перед тем, 12(25) декабря, съезд наконец посчитал необходимым всё же прояснить свои отношения с Петроградом. Резолюцией «Об организации Советской власти» поручил ЦИКу «немедленно распространить на всей территории Украинской Республики все декреты и распоряжения рабоче-крестьянского правительства федерации /т. е. Совнаркома – Ю.Ж./, имеющие общее для всей федерации значение». Иными словами, тем признал вхождение Украины в состав Российской Федеративной Советской Республики. И уточнил: «установить между рабоче-крестьянским правительством Российской Федерации, а также правительствами отдельных частей России и рабоче-крестьянским правительством Украины полную согласованность целей и действий, необходимую в интересах рабочих и крестьян, народов Российской Федерации, исходя из принципа, что правильными и нормальными эти взаимоотношения могут быть только в случае, если правительства всех частей России будут органами власти рабочих, солдатских и крестьянских депутатов».⁶⁹

Во второй резолюции, «О самоопределении Украины», утверждённой в тот же день, разъяснил принципиальную разницу между взглядами своими и Рады. «Съезд, – провозглашал документ, – будет бороться за самоопределение Украины в интересах рабочих и крестьян, за их господство, за отмену всяких национальных ограничений, всякой национальной вражды и ненависти, за Украинскую рабоче-крестьянскую республику, основанную на тесной солидарности трудящихся масс Украины, независимо от их национальной принадлежности, с трудящимися массами всей России».⁷⁰

Тем самым съезд безоговорочно признал и поддержал идеи, изложенные не столько в «Декларации прав народов России», сколько в разговоре Сталина по прямому проводу 17(30) ноября с Н.В. Поршем и С.С. Бакинским, ставшим в советском правительстве края, Народном секретариате, ответственным за межнациональные дела.

Однако о территории уже советской, рабоче-крестьянской Украины, о том, какие же губернии составляют её, на съезде так и не было сказано ни слова. Случайно ли?

Столь благоприятные вести из Харькова позволили Ленину, Троцкому и Сталину вздохнуть с облегчением. Ещё бы, ведь теперь у Рады появился не менее опасный, с её точки зрения, противник, нежели Россия. Противник, столь же законно, как и она сама, претендующий на власть в Киеве и всём крае. Зато у Петрограда появилась свобода политического манёвра. И потому он, не порывая окончательно с Генеральным секретариатом, занял предельно осторожную позицию в своём ответе харьковскому ЦИКу.

«Совет Народных Комиссаров, – говорилось в нём, – обещает новому правительству братской республики полную и всестороннюю поддержку в деле борьбы за мир, а также в деле передачи всех земель, фабрик, заводов и банков трудящемуся народу Украины».⁷¹

4. Эффект домино

В декабре 1917 года вполне обоснованное беспокойство Совнаркома вызывало положение не только на Украине, но и на других национальных окраинах (оказавшихся в равной степени как по эту, так и по ту сторону германского фронта), так или иначе влиявшее на ход переговоров в Бресте.