Первое поражение Сталина

И пленуму пришлось пойти на уступки. С одной стороны, он установил: «Подтвердить в партийном порядке, что впредь до установления нормальных/то есть предусмотренных Договором – Ю.Ж./союзных органов, существующая система взаимоотношений советских органов остаётся без изменений». Но с другой стороны – удовлетворить законное требование выступившего от имени КПУ Фрунзе – образовать комиссию, на которой тот настаивал. В неё включили членов Политбюро Каменева, Сталина и Рыкова, кандидата в члены Оргбюро Я.Э. Рудзутака, членов ЦК Фрунзе, Раковского, Г.Я. Сокольникова (наркома финансов РСФСР) и кандидата в члены ЦК, секретаря Бухарской Компартии А. Рахимбаева.⁵

К демаршу Фрунзе, значительно усилив его позиции, 6 марта присоединился и Троцкий, хранивший на пленуме полное молчание. Направил членам Политбюро свои замечания «К тезисам тов. Сталина по национальному вопросу». Обрушился прежде всего на ту их часть, которая касалась уклонов. Объявил самым опасным – русский, великодержавный, выражающийся в «невнимании к национальным особенностям окраин» у «значительной части партийных работников Московии /выделено мной – Ю.Ж./». Заодно обвинил в том же уклоне и «некоторых центральнейших работников» – участников пленума, то есть членов ЦК.

«Надо ясно сказать, – продолжал Троцкий, – что национальный уклон коренится в традициях угнетённого национального состояния, великодержавный – в привычках угнетательного состояния». А потому предложил «вырвать почву из-под ног национальных уклонов… внимательнейшим, дружественным, заботливым отношением к нуждам и потребностям малых и отсталых национальностей, ещё не изживших своих исторических обид». Иными словами, предложил потворствовать во всём всем народам, кроме русского, сопровождая то «решительным и беспощадным отпором великодержавническим тенденциям».

Не довольствуясь столь тенденционными заявлениями, добавил: «Создание Союза Социалистических Республик было, несомненно, понято известной частью центральной советской бюрократии как начало ликвидации национальных /союзных – Ю.Ж./ и автономных государственных организаций /республик – Ю.Ж./ и областей». Не отделяя себя от жертв столь надуманных обвинений, Троцкий потребовал от ЦК «и всей вообще партии строго наблюдать за тем, чтобы под знаменем объединённых комиссариатов не делалось попыток игнорировать хозяйственные или культурные интересы национальных республик».⁶

Рисуя столь устрашающую картину измысленного им положения, Троцкий сознательно проигнорировал то, что Сталин писал в тезисах о том, что и заставило его предложить создание двухпалатного ЦИКа СССР: «правильный учёт нужд и потребностей, общих для всех народов федерации; правильный учёт особенностей, свойственных отдельным народам федерации».

Наконец, отказался Троцкий признать и чисто теоретическое утверждение Сталина: «Объединение народов в Союз Социалистических Советских Республик представляет заключительный этап в развитии сотрудничества народов на основе советского строя и определённую форму военно-хозяйственного и политического союза».⁷

Хотел Сталин того или не хотел, но учесть замечания Троцкого он был обязан. Другое дело – как именно он это сделал в окончательном, утвержденном Политбюро 27 марта, варианте документа. Том варианте, что был опубликован в «Правде» два дня спустя под рубрикой «К XII съезду партии» как одобренный ЦК.

Прежде всего Сталин согласился с Троцким, следующим образом охарактеризовав решение национального вопроса: Пролетариат нашёл в советском строе ключ к пониманию разрешения национального вопроса… Но найти ключ… – ещё не значит решить его полностью и окончательно». Внёс и своеобразную поправку, использовав мысль Троцкого о великодержавном шовинизме. Однако отметил, что такие пережитки «живут ещё в головах наших советских /выделено мной – Ю.Ж./ работников», исключив тем самым из числа обвиняемых «партийных работников Московии».

Зато не преминул воспользоваться возможностью ещё раз, и более конкретно обрушиться на уклон национальный. Он заключается, писал Сталин, «в пережитках национализма в среде целого ряда народов… Практическим выражением этих пережитков является некоторая национальная отчуждённость и отсутствие полного доверия ранее угнетённых народов к мероприятиям, идущим от русских.

Однако, – сознательно подчеркнул Сталин, – в некоторых республиках, имеющих в своём составе несколько национальностей, этот оборонительный национализм превращается нередко в национализм наступательный, в завзятый шовинизм более сильной национальности, направленный против слабых национальностей этих республик. Шовинизм грузинский (в Грузии), направленный против армян, осетин, аджарцев и абхазцев; шовинизм азербайджанский (в Азербайджане), направленный против армян; шовинизм узбекский (в Бухаре и Хорезме), направленный против туркмен и киргизов. Все эти виды шовинизма, поощряемые, к тому же, условиями нашего НЭПа и конкуренции, являются величайшим злом, грозящим превратить некоторые национальные республики в арену грызни и склоки».