Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла (истолкованное святителем Феофаном) (начало)

Побуждением к такому слову служили не ненависть и отвержение братий своих, а надежда раздражить их и возбудить ревность ко взысканию спасения. Почему он и не отходил от них далеко, а тут же подле синагоги, в доме некоего Иуста, чтущего Бога, учредил собрания христианские и место оглашения еще не уверовавших, желавших однако ж слышать слово Евангелия. Сюда собирались уже не одни иудеи, но и язычники, не только чтущие Бога, но, может быть, неверовавшие и ни в какого Бога. Дело благовестия пошло успешнее и многие уверовали и крестились из коринфян.

Между тем, однако ж, тогда как разумных иудеев образ действования Апостола Павла точно мог вразумить, у неразумных и злых он возбуждал против него непримиримую ярость и враждование. Особенно такое действие могло произвесть то обстоятельство, что Апостол оставил синагогу с таким похулением ее и еще более то, что к нему перешли многие иудеи и прозелиты, если не все, то почти все, и что прочие коринфяне, искавшие истины, тянулись уже не в синагогу, а к нему. Такое враждование не могло укрыться от святого Павла и не могло не беспокоить его по испытанным уже следствиям его в Солуни и Берии так недавно. Почему пиша к солунянам, в это начальное время пребывания своего в Коринфе, он просил их молиться, да избавится от злых человек (2 Сол. 3, 2). Это, верно, обстоятельство разумел он и когда к самим коринфянам писал: и аз в страсе и трепете мнозе бых в вас (1 Кор. 2, 3). Не думал ли он даже оставить город, по заповеди Спасителя — бежать в другой, когда гонят в одном (Мф. 10, 14). По крайней мере этим хорошо можно объяснять необходимость явления ему Господа, для воодушевления его. Господь явился ему в видении ночью и сказал: не бойся, но говори и не умолкай; ибо Я с тобою и никто не сделает тебе зла; потому что у Меня много людей в сем городе (Деян. 18, 9–10).

Укрепленный этим явлением, Апостол остался в Коринфе и пробыл там полтора года, поучая коринфян слову Божию. Кроме сего дивного явления Господа Апостолу, было ли еще что свыше, книга Деяний не говорит; но сам Апостол свидетельствует, что Бог не лишил коринфян осязательного удостоверения в том, что он есть истинный Апостол, посредством знамений, чудес и сил (2 Кор. 12, 12). Следовательно, и там Апостол исцелял больных, изгонял бесов, открывал помышления сердечные, повелевал стихиями, и подобное. Такие знамения были всюду неотлучными спутниками проповеди Евангельской. И они обращали, а не слово мудрое, за которым святой Павел и не гонялся, несмотря на присутствие среди слушавших слово его мудрецов. Сам он говорит, что особенно в Коринфе слово проповеди его было коротко; он говорил только о Иисусе Христе Распятом, яко единственном Спасителе людей, под условием веры в Него. А что это несомненно так есть, как мог он доказать это язычнику? Он и не доказывал, а говорил только: вот смотри, именем сего Распятого я говорю больному: будь здоров, и он оздоравливает. Веруй же, что Он точно есть Спаситель. И веровали все, у кого не ожесточено было сердце, и у кого бог века сего не успел так ослепить очи, чтоб они не видели света даже среди белого дня.

Так-то трудами Апостола, Господу поспешествующу и слово утверждающу последствующими знамениями, основалась наконец многочисленная Церковь в Коринфе. Были верующие и в Кенхрее (Рим. 16, 1), гавани и предместии Коринфа, и в других местах Ахаии (2 Кор. 1, 1). Надо полагать, что святой Павел не все сидел в Коринфе, а выходил и в другие города и веси с проповедию Евангелия, как руководил его и внушал ему Дух Божий.