Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла (истолкованное святителем Феофаном) (начало)

Выше сказал, что пришел к ним возвещать волю Божию не в премудрости слова, а как повелел Христос; теперь говорит, что, будучи у них, исполнял Божие определение — буйством проповеди спасать верующих и возвещал только слово крестное. Учил, говорит, но так, что будто ничего другого не знал, кроме Иисуса Христа Распятаго, или так, что не хотел, чтоб вы другое что знали, кроме Иисуса Христа Распятаго. Только и речей было что о Христе Иисусе. Но и о Христе Иисусе можно многое говорить, не касаясь крестной смерти; я же, говорит, только и говорил, что о распятии Господа. С него начинал, им кончал и им наполнял беседу. Впрочем, слово Апостола не отвергает той мысли, что беседы его касались других предметов веры, только то утверждает, что о чем ни начинал говорить, всегда исходил от креста и к нему возвращался. Распятый Господь господствовал в моих беседах к вам над всем. Само слово о Распятом кратко: Бог воплотился и для спасения нашего умер на кресте; веруйте в Него и спасетесь. Но чтобы к Нему подойти, надо сказать, что мы, падшие, Бога прогневали и спастись сами не можем; скажи, что мы — падшие, надо сказать и о первобытном состоянии, а далее и о творении с промышлением, а еще далее и о Пресвятой Троице. Потом, сказавши о воплощении Бога Слова, о Его деяниях и учении, и наконец о Его распятии, нельзя было остановиться на этом, а надлежало сказать и о воскресении, о вознесении на небо, седении одесную Отца, ниспослании Духа Святого на Апостолов, о послании их на проповедь, и о том наконец, что должно делать слышащим проповедь и верующим, то есть что надо креститься, затем чрез возложение рук (миропомазание) приять Духа и, силою Его побеждая страсти, жить потом свято по заповедям, в надежде блаженной жизни в вечности. Все эти предметы, входя в беседу, ничего лишнего не вводили в нее, а делали только речь о Христе Господе Распятом округленною. И предметов этих будто много, но все они сводятся на речь о Распятом, — так что Апостол, и о многом говоря, говорил только о Христе Иисусе, и притом Распятом.

Стих 3.И аз в немощи и страсе и трепете мнозе бых в вас.

И речь моя у вас была проста, не красна и предмет речи такой, который одним казался соблазном, другим безумием, наконец и внешний мой вид и положение мое внешнее не имели ничего представительного. В немощи, кто разумеет слабое вообще здоровье, или прилучившуюся тогда болезнь, кто — слабость голоса, кто — бедность, нищенской вид, кто — другое что. Приводим речь святого Златоуста, объясняющую весь этот текст. «Вот еще другое обстоятельство. Не только верующие — люди простые, не только проповедующий — человек простой, не только способ учения исполнен простоты, не только самый предмет проповеди может смущать (слушателей), ибо этот предмет — крест и смерть; но вместе с тем были и другие препятствия, именно — бедствия и козни, ежедневные опасности и гонения. Немощию он часто называет гонения, как например: аще хвалитися ми подобает, о немощи моей похвалюся (2 Кор. 11, 30). О какой немощи? — Языческий князь Арефы царя стрежаше Дамаск град, яти мя хотя (ст. 32). И еще: темже благоволю в немощех; а в каких, объясняет далее: в досаждениих, в бедах, во изгнаниих, в теснотах (2 Кор. 12, 10). То же говорит и теперь, ибо сказав, и аз в немощи, он не останавливается на этом, но дабы показать, что под немощию он разумеет опасности, присовокупляет: и страсе и трепете мнозе бых в вас. Что это? Неужели и Павел боялся опасностей? — Боялся и сильно боялся. Ибо он был хотя и Павел, но вместе и человек. Это не вина Павла, но слабость (человеческой) природы, а вместе и похвала его произволению, если он, и боясь смерти и ран, от страха не делал ничего недостойного. Посему те, которые говорят, что он не боялся ран, не только не делают ему чести, но и много унижают его достоинство. Ибо, если бы он не боялся, то какая твердость или какое любомудрие было бы в перенесении бедствий? А я потому и удивляюсь ему, что он, хотя боялся, и не просто боялся, а трепетал бедствий, однако всегда подвизался со славою, и ни при какой опасности не ослабевал, очищая вселенную и везде, на земле и на море, посевая семена проповеди».

Стих 4.И слово мое и проповедь моя не в препретелных человеческия премудрости словесех, но в явлении Духа и силы.