Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла (истолкованное святителем Феофаном) (начало)

Глава 6, стих 1.Смеет ли кто от вас, вещь имея ко иному, судитися от неправедных, а не от святых?

Смеет ли кто? Апостол речь начинает прямо и с движением. Вопрос показывает, как неприятно ему это дело по причине унижения из-за него имени христианского, о чести которого он всегда ревновал. Вещь иметь ко иному — иметь с кем спорное дело, как видно из дальнейшего, из-за житейских вещей.

Неправедными называет язычников, а святыми — христиан. Христиане в крещении принимают обязательство в совести — всякую правду соблюдать и всякое добро делать, и страха ради Божия не позволять ничего, противного совести; так что добросовестность становится отличительною их чертою. У язычников, напротив, нравственные силы в упадке, и они предполагаются всегда готовыми покривить душою. Апостол, зная тоже по слуху, что коринфские христиане, может быть, преимущественно из язычников, ходят судиться в случае размолвок к языческим судьям, по старой ли памяти, или и потому, что явиться с тяжебным делом в собрание христиан стыдно, — при одном воспоминании о сем приходит в негодование, и говорит: смеет ли кто? Как решается кто на это? На что это похоже?

Святой Златоуст говорит: «И в этом опять Апостол обличает их, как в деле известном; там говорил: отнюд слышится в вас блужение; а здесь: смеет ли кто от вас? В самом начале выражает гнев и показывает, что это дело ни с чем не сообразное. Не странно ли, говорит, для примирения с другом избирать посредником врага? Не стыдно ли и не срамно ли, что язычник садится судить христианина? И смотри, как он выражается: судиться от неправедных, а не от святых, самими названиями обличая неразумие дела и отклоняя от него. Не сказал: у неверных, но: у неправедных; употребляет такое выражение, какое особенно нужно было ему для предполагаемой цели, для того, чтобы исправить и отклонить их от такого дела. Говоря о суде и имея в виду, что судящиеся ничего так не желают от судей, как правосудия, он этим самым и вразумляет их, как бы так говоря: куда ты идешь и что делаешь, человек, поступая вопреки собственному желанию, ища правды у людей неправедных? А чтобы расположить обращаться к своим, смотри, как он возвышает и представляет достойными всякого доверия, называя их сперва святыми, а потом судьями всего мира. Сначала он не отвергает вовсе суда у верных; но когда уже сильно обличил их, тогда и вовсе запрещает судиться. Если, говорит, непременно нужно судиться, то не следует у неверных, а лучше и вовсе не судиться. Но последнюю мысль он высказывает после (стихи 7 и 8), а теперь пока запрещает только судиться у посторонних. Тяжело было прямо услышать запрещение судиться; почему он не вдруг заповедует это, но сначала только переменяет судей, обращая судившихся от внешних судей к Церкви».

Стих 2.Не весте ли, яко святии мирови имут судити? И аще вами суд приимет мир, недостойни есте судищем худым?