Первое правило королевы

И то, что он помнит, – это очень личное, почти интимное, гораздо более интимное, чем непосредственно «одноразовый секс».

Нашла выражение, черт бы ее побрал!..

– Инна, я просто хотел избавить нас обоих… от возможных неловких положений. Ну, вы же все понимаете. Я принял решение… баллотироваться в губернаторы, и нам, очевидно, придется часто встречаться.

– Совсем необязательно нам часто встречаться, – сказала она и опять уставилась в турку. Он был рад, что голубые, прозрачные, страшные глаза его отпустили. – И вы… не беспокойтесь, Александр Петрович. Я вовсе не собиралась сдавать в прессу нашу с вами… love story.

Он вышел из себя – совершенно неожиданно. – Да я вовсе не считаю, что вы хотите сдать в прессу…

– Вам с молоком или с сахаром?

– Что?!

– Кофе с молоком или с сахаром?

Он опять помолчал – ему надо было собраться с силами. Странно она на него действовала, эта женщина.

– Мне кофе с сигаретой, – буркнул он.

– Вам покрошить? – живо поинтересовалась она.

– Что?..

– Сигарету.

– Черт возьми, – медленно произнес он.

– Вот именно, – согласилась она.

Налила ему кофе в наперсточную чашку, пододвинула пепельницу и вернула турку на огонь.

Он покосился на чашку.

Аристократка, должно быть. Вон какие чашки, кольца, руки.

Стоп, приказал он себе. Вот про руки думать никак нельзя.

– Инна Васильна, вы… напрасно все время пытаетесь выставить меня дураком, – объявил он неожиданно.

– Я?! – поразилась Инна Васильна. – Вас?! Дураком?!

Тут он засмеялся, не выдержал. И она улыбнулась. Сверкнули зубы, и глаза чуть-чуть оттаяли.

Почему он решил, что сможет «чисто по-дружески» с ней объясниться, расставить все по местам, чтобы при случае не вляпаться в неудобное положение?

Или вовсе не объясняться он хотел, а просто ее… увидеть?

После того как на кладбище она прошла в полуметре от него – очень грустная, словно тот, кого хоронили, и впрямь был ей близким человеком, – Ястребов только и делал, что думал о ней, хоть это было неправильно. У него было о чем подумать и без нее, а мысли все время сворачивали… к ней.

Вот он и приперся – следом за мыслями.

И никак не мог поверить – неужели именно с ней он провел ночь?! Как это вышло тогда, если сейчас он до смерти ее боится?! Так боится, что думать связно не может и позабыл, зачем пришел?!

Тогда он точно ее не боялся.

Он хотел ее, жалел и пытался утешить.

Утешение, надо сказать, было своеобразное.

– Я хотел вам сказать… чтобы вы не удивлялись, когда увидите меня в Белоярске.

– Я уже удивилась, когда увидела вас по телевизору. А как вы сумели перекупить «БелУголь» так, что про это никто не знал?

– Никто? – переспросил он. Зыбкое болото, по которому он бродил, неожиданно превратилось в привычную и знакомую твердую землю, на которой он всегда стоял обеими ногами.

– Я имею в виду прессу.

– Пресса получает столько, сколько должна получить, не больше и не меньше. Не мне вам объяснять.

– Да, – согласилась она, – но все-таки странно, что вас никто не сдал.

– Меня просто так сдать трудно, – признался он. – Я… страхуюсь хорошо. А вы у Якушева в команде останетесь?

Инна замерла. Вопрос был опасен и странен.

– Я пока по-прежнему начальник управления информации, – сказала она. – Сергей Ильич до выборов будет исполнять обязанности губернатора, и администрация будет работать…

– Да я не об администрации спрашиваю, – перебил ее Ястребов, – я спрашиваю у вас. Вы станете работать на Якушева?

Отвечать нельзя.

Она не знает, что именно завтра ей предложит бывший первый зам, а нынешний и.о. губернатора. Она не знает истинных намерений человека, который сидит сейчас посреди ее кухни. Она не знает расстановки сил – кроме того что сегодня рядом с ним все время был «самый-самый» вице-премьер, а это дорогого стоит.

Зато она знает, что убита губернаторская вдова. Почти у нее на глазах.

С таким «знанием» она не то что не может принимать никаких предложений, но даже не может поручиться за собственную жизнь.

– А… почему вас интересует моя работа? – спросила она осторожно, и он заметил ее осторожность.

– Если вы станете играть в команде Якушева, значит – против меня. А все знают, что вы опасный противник.

– Я противник совсем не вашего уровня, – ответила Инна и улыбнулась застенчивой улыбкой студентки, выпрашивающей четверку вместо трояка. – Что вы, Александр Петрович!

И тут он спросил – совершенно неожиданно для себя:

– То есть на меня вы работать не хотите?

Инна взглянула на него с изумлением:

– Это предложение?

Он и сам понятия не имел, предложение это или так, «небольшая проверка», как любил говорить старик Мюллер.

– Да. Предложение.

Она подумала немного.

– Я не знаю, что ответить. Вряд ли мы с вами сможем работать в одной команде.

Итак, проверка показала, что… А что, собственно, она показала?!

– Из-за того, что мы с вами… в Москве… да?