Первое правило волшебника

Ричард перебрал в памяти все случаи, когда в нем пробуждалась та странная, самому ему неведомая власть. Впервые это произошло, когда он пожалел принцессу Виолетту. Потом — когда страж королевы поднял руку на Денну. Еще раз — когда его охватили сострадание к Денне и жгучая боль из-за того, что с ней сделали. Сила эта пробудилась и при мысли о том, что Даркен Рал станет мучить Кэлен, и наконец — когда люди Рала причинили Денне боль. Он вспомнил, что всякий раз, когда это случалось, глаза ему застилало пылающее белое марево.

Он знал, что это магия меча. В прошлом магию меча тоже призывала его ярость, но тут была ярость совсем иного рода. Он вспомнил прежние ощущения, когда обнажал меч: гнев, возмущение, ненависть, жажда крови.

Ричард застыл, как вкопанный, посреди огромной залы. Час был поздний, обитатели Дворца уже спали, вокруг не было ни души. Волна холода с головы до пят окатила его. По коже пробежали мурашки.

Две стороны магии. Он все понял.

Благодарение духам.

Он полностью овладел магией меча, и все вокруг затопило белое сияние.

* * *

Окутанный белой дымкой магии, почти в трансе, затворил он дверь в покои Денны. Теперь он до конца овладел магией меча, овладел ее белым сиянием, ее радостями и печалями. В комнате царила тишина. Тускло мерцал светильник. В неверном свете все предметы отбрасывали на стены призрачные танцующие тени. Воздух был наполнен ароматами благовоний, смешанными со слабым запахом горящего масла. Денна, обнаженная, с разметавшимися длинными волосами, сидела на кровати, скрестив ноги. Руки ее безвольно лежали на коленях. На груди висел эйджил. Она печально посмотрела на Ричарда.

— Ты пришел убить меня, любимый? — прошептала Денна.

Он медленно кивнул, не отводя глаз.

— Да, госпожа.

Легкая улыбка тронула ее губы.

— Ты впервые назвал меня просто «госпожа». Раньше, обращаясь ко мне, ты всегда говорил: «госпожа Денна». Это что-нибудь означает?

— Да, моя повелительница. Это означает все. Это означает, что я тебе все простил.

— Я готова.

— Почему ты раздета?

Свет лампы отразился в ее увлажнившихся глазах.

— Потому, что вся моя одежда принадлежит Морд-Сит. Ничего другого у меня нет. Я не желаю умереть как Морд-Сит. Я хочу уйти из этого мира такой, как когда-то вошла в него. Просто Денной и больше никем.

— Я понял, — негромко произнес он. — Как ты узнала, что я пришел убить тебя?

— Когда Магистр Рал избрал меня для работы с тобой, он сказал, что не станет принуждать меня, что я вольна отказаться. Он предупреждал, что пророчества предсказывают появление Искателя, которому будет дано овладеть оборотной стороной магии меча — магией, от которой волшебный клинок сделается белым. Он сказал, что, если ты окажешься тем, о ком говорят пророчества, мне суждено умереть от твоей руки. И я сама попросила Даркена Рала, чтобы он послал меня за тобой и позволил стать твоей Морд-Сит. Я хотела, чтобы ты оказался тем самым Искателем. Я творила с тобой такое, чего не проделывала ни с кем, в надежде, что ты не вынесешь мучений и убьешь меня. После случая с принцессой надежда во мне окрепла. После того как ты убил стражников Рала, надежда переросла в уверенность. Ты просто не мог сделать этого: я крепко держала тебя магией меча.

Все стало белым вокруг ее по-детски прекрасного лица.

— Прости меня, Денна, — прошептал он.

— Ты будешь вспоминать меня?

— Меня до конца дней будут преследовать кошмары.

Денна просияла.

— Я рада. — Казалось, она искренне горда собой. — Скажи, ты очень любишь эту женщину, Кэлен?

Он нахмурился.

— Как ты это узнала?

— Иногда, когда слишком переусердствуешь с воспитанником, он теряет над собой контроль. Некоторые в таких случаях зовут жен или матерей. Ты повторял только одно имя — Кэлен. Ты выберешь ее себе в супруги?

— Это невозможно, — Ричард сглотнул комок. — Она Исповедница. Ее власть уничтожила бы меня.

— Мне жаль. Это ранит тебя?

Он кивнул.

— Больше, чем все, что ты со мной сделала.

— Хорошо. — Денна печально улыбнулась. — Я рада, что та, которую ты любишь, способна подарить тебе более сильную муку, чем я.

Ричард знал, что Денна по-своему старается утешить его. В ее представлении счастье неразрывно связано с болью: чем сильнее страдание, тем выше блаженство. Он знал, что порой Денна причиняла ему невыносимую боль, желая выразить переполнявшую ее любовь. И в ее глазах та, что способна доставить ему еще большие мучения, достойна любви.

По лицу Ричарда потекли слезы. Что они с ней сотворили!

— Это совсем иная боль. В искусстве пытки тебе нет равных.

В глазах Денны вспыхнула гордость.

— Спасибо тебе, любимый, — выдохнула она. Денна сняла цепочку с эйджилом и протянула Ричарду. — Носи его в память обо мне. Он не причинит тебе боли, если будет висеть на шее. Больно, только когда держишь эйджил в руке. Ты не возражаешь?

Ричард по-прежнему видел ее лицо в белом сиянии.

— Почту за честь, моя повелительница.

Он преклонил колено. Денна осторожно надела ему на шею золотую цепочку. Потом привлекла его к себе и крепко поцеловала в щеку.

— Как ты собираешься это сделать? — спросила Денна.