Первое предательство

Солнце село и сгустились сумерки, когда путешественники, взобравшись на дюну, увидели впереди мерцание костров. Путников заметили и радостно приветствовали. Младший Пьеро принес одеяла из грубой шерсти и набросил на плечи Джосану и Рензо. Одной рукой смотритель придерживал покрывало, а другой держал чашку теплого чая, который выпил большими глотками, стараясь утолить жажду. Когда кружка опустела, Младший Пьеро снова наполнил ее. В этот раз смотритель пил уже медленнее, делая долгие паузы и осматриваясь.

Дюжина мужчин сидела у самого большого костра. Выглядели они измученными, но довольными, ведь смогли пережить шторм практически без потерь.

Справа от монаха темнели лодки. Впереди виднелись палатки, и перед каждой горел костер. Видимо, тенты натянули после того, как улегся ветер, и Джосану стало интересно, как деревенские жители переждали самый пик бури. Неужели прятались под яликами? Нашли ли безопасное местечко где-то в неглубоких пещерах? Или просто сбились в кучу в чахлом лесочке, укрывшись от проливного дождя куском парусины?

Доставив своего подопечного в целости и сохранности, Рензо присел у костра, взял кусочек вяленой рыбы, но очищать от водорослей не стал, чтобы побыстрее добраться до соленой середины. Джосан был голоден, однако время для ужина еще не пришло. Его пригласили сюда ради дела, а не из радушия.

Монах поднялся, когда к нему подошел Старший Пьеро, который на самом деле был не так уж и стар. И действительно, в соломенно-рыжих волосах не просматривалось ни единой седой пряди. Рядом с рыбаком стояла миниатюрная дама в накинутой на плечи поверх темного платья вышитой шерстяной шали.

Смотритель передал чашку молодому Пьеро и склонился в приветственном поклоне. Впрочем, о вежливых манерах пришлось забыть, поскольку одеяло постоянно соскальзывало с плеч на землю.

— Пьеро, я рад, что твои люди остались целы и невредимы после такого шторма, — начал он.

— Да, мы пережили бурю и благодарим за предупреждение. А как дела у тебя? Маяк все еще стоит?

— Стоит, хотя береговая линия сократилась. Еще один такой шторм, и море подберется совсем близко.

— Возможно, Боги подарят нам много безоблачных лет, прежде чем подобное ненастье снова обрушится на наши земли. На мой век хватит и одной бури.

Джосан взглянул на женщину, терпеливо ожидающую, когда закончится обмен любезностями. Темные глаза и золотистый цвет кожи выдавали в ней иностранку, да и платье ее по стилю принадлежало ко двору Седдона. Держалась дама грациозно, совершенно не смущаясь, что подол покрылся коркой песка и морской соли.

— Благородная леди, чем я могу вам служить? — поинтересовался монах — деканизские слова быстро слетали с языка, будто он разговаривал на этом наречии каждый день.

— Наконец-то цивилизованный человек! — воскликнула женщина, чье лицо сразу прояснилось от радости. — А то я уже начала приходить в отчаяние, что меня никто не понимает.

— Я брат Джосан, присматриваю за маяком на южной точке, — ответил смотритель, отвешивая повторный поклон.

— Меня зовут леди Исобель Флёрделис из Альцины, — промолвила дама, называя один из островов в Седдонийской Федерации. — Мы направлялись в Каристос, когда наш корабль попал в ужасный шторм. Судно сильно повреждено, поэтому капитан отправил меня, горничную и четырех моряков в маленькой лодке на берег, планируя бросить якорь в бухте, чтобы переждать ненастье. Один из деревенских жителей наткнулся на нашу группку и убедил последовать в укрытие. А сейчас эти люди не пускают нас на берег, чтобы возвратиться на корабль, — объясняла она. — Я очень благодарна за заботу, но нам необходимо срочно попасть на борт утром. Капитан Толлен очень рассердится, когда никого не увидит на месте встречи.

Слишком поздно в этом году совершать подобные путешествия, но седдонийцы — морская нация. Редко когда услышишь, что их судно оказалось в беде. Возможно, шторм разразился неожиданно, и трудно было определить, насколько сильны повреждения, прежде чем капитан заметил остров и высадил на него благородную пассажирку.

— Есть хоть какие-нибудь следы? — обратился Джосан к Пьеро.

— Нет даже и щепки. Скорее всего судно утянуло назад в море, а потом разбило об отмель.

— Они могли выжить, — произнес ученый, понимая, что это маловероятно.

— Мой сын видел, как корабль входил в залив. Одна из главных мачт отломалась начисто. Только сумасшедший бросил бы на якорь в Сердитой бухте, где даже в хорошую погоду прилив выдернет его с корнем. Будь у нас больше времени, мы б их предупредили, но вода стала волноваться, и рисковать ради них жизнями никто не собирался, — пожав плечами, продолжил рыбак.

Будь это икарийский корабль, возможно, они и рискнули бы, чтобы предупредить соотечественников. Хотя существует и другая вероятность: деревенские жители верили, что каждый раз, когда человек выходит в море, он вверяет жизнь Богам, а уж если Боги решили, что наступила пора, тут никто не поможет.

Право преподнести страшную новость предоставили Джосану.