Первое прикосновение

Прочитав сообщения Таисии, Соня инстинктивно положила руку сверху своей метки и погладила ткань черной вязаной кофты. Она всерьез задумывалась о каминг-ауте уже некоторое время. Не будет же она всю жизнь скрываться, верно? Но первым о ней с Тасей должен был узнать ее отец, а никак-таки не семейство Трушковых. Так что на юбилее бабушки признаваться ни в чем она не собиралась.

— Хм, а она опять с телефоном, — сказала Маша Алёне. Они вышли из гостиной и остановились в коридоре, пристально рассматривая сестру. — Сбежала ото всех, чтобы с кем-то попереписываться. Что там у тебя? Покажи!

— Ничего.

— Ага, такое «ничего», что ты даже к своей метке прикасаешься? — заинтересовалась Алёна. — Ты кого-то встретила?

— Соулмейта? — подключилась Маша.

— Не ваше дело!

— Не наше дело?! Ты же наша сестра! Мы имеем право знать, какие у тебя дела на личном фронте! — возмутилась Алёна и посмотрела на Машу, ища поддержки и одобрения своих слов.

— Если ты встретила родственную душу, то тебе нужно привести его познакомиться с семьей. А если это не твоя половинка, то незачем тратить на него свое время, — кивнула Маша.

— Вы-то, конечно, знаете всё лучше всех, — Соня не удержалась и закатила глаза. И Маша, и Алёна были младше неё на четыре и пять лет соответственно, но почему-то считали, что в праве давать ей советы. — Моя личная жизнь никого не касается. Я — сама по себе, вы — сами по себе. Я не собираюсь вам тут исповедоваться. Это прихожая, а не храм.

— Знаешь, ты потому и несчастна, что всё ото всех скрываешь. Твои тайны и секреты не делают из тебя загадочную личность, а скорее, наоборот, ты выглядишь скучной, закомплексованной и неинтересной!

— Я это учту, — процедила сквозь зубы Соня, увидев, что в коридор вышла тетя Лиза. При ней лучше было держать рот на замке.

— Если бы ты раскрылась и больше доверяла людям, то смогла бы найти соулмейта гораздо раньше, — продолжила доносить свои мысли Маша.

— Девочки, чего треплемся? Я вас за тортом и чаем отправила! — прервала племянницу Елизавета и с неудовольствием посмотрела на Соню, которая все еще сжимала телефон в руке. — А ты что тут делаешь? Взяла бы да помогла сестрам. Ты же старшая, должна подавать пример!

Не желая множить скандал и давать поводов, чтобы ей лезли в душу, Соня молча кивнула и пошла за Алёной и Машей на кухню, чтобы приготовить всё к чаепитию.

С тех пор, как Соня начала встречаться с Тасей, она почувствовала, что начала меняться. Медленно, но верно. Её не мучили угрызения совести, если она не отвечала на звонки родни. Она не переживала, если не бросалась через весь город, чтобы помочь кузену с ребенком. Её не беспокоило, что о ней станут говорить за спиной, когда узнают, что она забрала анкету из агентства и отказалась от дальнейших поисков соулмейта. А Таисия удивительным образом поддерживала позицию Сониного отца по поводу Трушковых. Она считала, что они не давали ничего полезного Соне, а лишь брали-брали-брали. А за помощь родня вместо добрых слов нагружала девушку комплексами и сомнениями в себе и собственных действиях.

Так что София, прислушиваясь к мнению своей девушки, стала ограничивать время, проведенное с родственниками мамы. Вот, например, она несколько раз отказалась от совместной примерки платьев, договариваясь на личную встречу со швеей. Или после юбилея бабы Кати, Соня смогла отмазаться от приглашения на дегустацию торта к свадьбе, потому что в этот же день она обещала Тасе пойти с ней в кинотеатр. Он располагался в обычном торговом центре, где куча магазинчиков, фуд-корт и прочие прелести современной жизни. Соня была все еще не готова держаться за руки в общественных местах, но при Тасе стала носить одежду, которая не скрывала её цветную метку. Это был своеобразный компромисс: я не прикасаюсь к тебе при других, но я хочу показать миру, что ты у меня есть.

Таисия же вела себя на людях, как и всегда, расслабленно и раскованно, особенно если сравнивать с Соней. Она не переходила черту, и все её действия можно было списать на проявление дружеской привязанности. Но все же в них был романтический подтекст. Тася, не задавая вопросов, забрала у Сони куртку и несла ее в руках вместе со своей. Она без заминок положила руку на поясницу Соне, когда пропускала ее вперед на лестнице на пути к своим местам в кинозале. Не задумываясь, поправила загнувшийся воротничок блузки. Угощала соленым попкорном из своей упаковки, хотя у Сони еще свой карамельный не закончился. И, откровенно говоря, Софии нравились эти жесты. Нравилось чувствовать себя желанной, нравилось, что о ней заботятся, нравилась сама Таисия целиком. И ей стало почти наплевать на то, что они не дома, что их могут увидеть, что их могут осудить. Ей захотелось хотя бы взять свою девушку за руку, раз уж поцеловать прилюдно пока не хватало духа.

И как раз перед тем, как Соня протянула руку посреди их оживленного обсуждения просмотренного фильма, чтобы прикоснуться к кисти Таси, ее окликнул знакомый голос:

— Сонька?! Не ожидала тебя тут увидеть! Ты же вроде как на работе должна быть? Тоже сбежала с дегустации торта?