Первое прикосновение

— Водки? Это той бодяги, которой ты руки от аэрозоли моешь?! — Ник уже кричал. Он оттолкнул Дрея и прошел в гостиную, где возле дивана валялась пустая бутылка. Ему не составит труда ее отыскать.

— Что ты творишь? — прошипел Маркус, подойдя к Андреасу и крепко схватив его за плечо.

Парень ничего не ответил, только отвел красные, опухшие из-за слез глаза. А что он мог сказать? Что хочет себе чужую родственную душу? Или попросить, чтобы Маркус сменил кличку с Беркута на Ворона, чтобы создать иллюзию, что они соулмейты? Нет, он не стал ничего отвечать.

— Нам надо поговорить. О нас, о твоих таблетках, обо всем, что произошло. Так что выбирай, хочешь ты, чтобы при этом был твой друг, или мы будем говорить наедине, — так же зло и тихо сказал Маркус, а Дрей поджал губы. Тут не из чего было выбирать на самом деле.

— Уходи, Ник, пожалуйста, — сказал Андреас, когда Николас вернулся с бутылкой в руках.

— Нет, я… — снова запротестовал Николас, но Маркус его перебил.

— Я о нем позабочусь. Обещаю, он будет в порядке, — уверенный и властный голос мужчины без труда убедил Ника.

— Ладно. Позвони мне завтра утром, расскажи, как он… — попросил Николас Маркуса, вытащил из своего рюкзака лекарства, отдал их мужчине и вышел из квартиры, не прощаясь.

— Говори, что хотел сказать, и проваливай, — проворчал Дрей, когда они остались вдвоем. Он скрестил руки на груди и сгорбился, всем своим видом показывая, что Маркусу здесь не рады.

— Сначала чистка желудка, лекарства и душ. Не хочу вызывать скорую, а придется, если тебе станет хуже.

Мужчина схватил парня одной рукой чуть выше талии, не волнуясь о том, что может запачкаться в краске, и направил его в ванную комнату.

— Я не хочу, — Дрей попытался вывернуться из хватки Маркуса, но не тут-то было. Мужчина лишь сильнее прижал его к себе. — Просто скажи всё, что обо мне думаешь, и оставь меня в покое…

— Поговорим в процессе.

Но им стало не до разговоров, когда они вошли в ванную. Сначала Маркус заставил Дрея проблеваться, затем выпить сорбент и чистой воды. После чего насильно затолкал его в душ, даже не сняв штанов. Из лейки потекла прохладная вода, и Андреас поежился, обиженно глядя на «благодетеля». От холода немного прояснились мозги, и появилось смущение из-за происходящего. Мокрые волосы прилипли к голове, а несколько прядок очень кстати упали на лицо, закрывая румянец. Но Маркус все равно не видел этого, так как был занят другим. Он взял гель для душа и мочалку и, усадив парня на пол душевой спиной к себе, принялся оттирать с кожи авангардное искусство. Дрей опустил голову и смотрел на свои дрожащие руки. Он очень надеялся, что по щекам течет вода, а не слезы, но не был в этом уверен.

— Зачем ты это сделал? — спросил Маркус чуть громче, чем звук текущей воды из крана.

— Что именно? — голос Дрея слегка дрожал. — Позвонил тебе, напился или разукрасил спину?

— Всё это вместе.

— Потому что я узнал сегодня кое-что, что изменило всё… И я не смог переварить эту информацию на трезвую голову. А пьяным идея раскрасить свою мерзкую метку мне показалась здравой, — объяснил Андреас, умалчивая, что именно он узнал, чтобы не объясняться о звонке.

— Твоя метка не мерзкая, а прекрасная, — сказал Маркус и осторожно, почти невесомо, поцеловал Андреаса в плечо. — Впервые вижу ее вживую… Это самая завораживающая метка из тех, что мне доводилось видеть.

Он уже смыл большую часть краски, попутно заляпав стены и пол душевой. Но зато теперь он мог рассмотреть черные перья на татуировке Дрея. Их хотелось пригладить, ощутить кончиками пальцев гладкость и упругость крыльев. Искусная работа.

— Ты не понимаешь, — вдруг всхлипнул Андреас. — Ты просто не понимаешь, почему я так сильно ее ненавижу.

— Так объясни мне, — Маркус отложил мочалку и встал на колени, продолжая гладить мыльными руками спину Дрея, надеясь, что такие прикосновения его немного успокоят.

— Это ворон, черт возьми, Маркус! У меня на спине крылья ворона, а не беркута! — Андреас закрыл лицо ладонями, и последнее предложение Маркус смог разобрать с трудом: — Ворон… А я так хотел, чтобы это были крылья беркута…

— Крылья ворона, значит? — уточнил Маркус, и Дрей кивнул, продолжая всхлипывать. — А ты хотел… Ты хочешь быть моим соулмейтом? Ты хочешь?!

Сделав акцент на последнем слове, Маркус приобнял мокрого и дрожащего Андреаса. Тот не смог ничего сказать, только снова кивнул. Признаваться в том, что он влюблен в того, кто предназначен другому, было для Дрея унизительно. Он считал, что выглядит слабым, рассказывая о своих желаниях, даже не желаниях, а потребностях. Он нуждался в Маркусе. И соврать он ему не мог.

Получив ответ на свой вопрос, Маркус поднялся с пола и помог Андреасу встать. Он кивнул на его мокрые штаны и спросил:

— Ты сможешь дальше сам? Я, конечно, могу помочь, но не думаю, что ты хочешь, чтобы я сейчас…