Первое пришествие

— Неправильно всё, что ты рассказываешь. Вредно это. — недовольно заговорила она, после небольшой паузы. — Серых Тварей бояться надо, а ты представляешь их как глупых животных. Они после твоих рассказов сами им в пасть полезут и погибнут.

— А что? Если встретятся «один на один» без моих сказок, то выживут?

— Вряд ли.

— Так в чём тогда разница? Хочешь сам же на этот вопрос и отвечу? Разница в том, что они не умрут мгновенно испуганными жертвами, а попытаются думать как обхитрить, давая себе маленький шансик выжить? И… Да! Серые глупы! Хватило одного Прокола, чтобы это понять! Они действуют однотипно и кроме зубов и скорости ничем не обладают!

— Не дерзи, семенник! Я, к твоему сведению, их столько в молодости порубила, что тебе с твоим одним сраным Проколом и не снилось! — вспылила старуха. — Ты не видел на что они способны, когда восходят Кровавые Луны! Там кроме Серых Ладоней, столько тварей, что только успевай отмахиваться мечом! Ты ещё ничего толком не знаешь, а всё туда же — умничать!

— Ну и кто такой там ужасный, что смог напугать БЫВШУЮ Защитницу? — иронично ответил я, сознательно идя на очередной конфликт. — Рада, небось, что сейчас в убежище, а не наверху?

— Ты… Семенник! — Леммия захлебнулась от обиды и негодования. — Повесить тебя рядом с Марзуном!

— Ты, старая курица, помолчала бы уже! Даже с детьми нормально справиться не смогла, а всё учить лезешь да приказы словно Владетельная, раздаёшь! Возгордилась сверх меры, думая, что никто тебя за былые заслуги мордой в навоз не макнёт на Заднем дворе? Так я первый и макну! Ты — никто! Обуза! Ходишь «нос задравши», а сама ничего полезного не делаешь! Проку от тебя здесь?! А всё лезешь — поучаешь! Иди, давай! Живи своими воспоминаниями, а к нам не лезь, если ничего дельного сказать не можешь!

Я ловко перехватил летящую в лицо пустую кружку из под взвара и ехидно улыбнулся.

— Давай, старуха! Кидайся и слюной брызгай! Что тебе, убогой, остаётся?

Леммия в ярости встала и удалилась на свою кровать.

Ну что ж… Разговор окончен… Только теперь стоит ждать продолжения — не такой она человек, чтобы просто забыть такое оскорбление.

Я оказался прав и неправ одновременно. После начала очередного «тихого часа», Леммия подсела снова ко мне. Опять ждал «обмена любезностями», но старая воительница удивила!

— Прав ты, Егг-Орр… — без вступления начала Леммия. — И про то, что возгордилась и про то, что прошлым живу… А чем мне ещё до смерти дни коротать? Только прошлое и остаётся! Груб ты и невежлив для мужчины, но возразить мне нечего… Долго сегодня думала…Знаешь как обидно, что всё в моей жизни закончилось? Станешь как я — поймёшь!

— И ты тоже меня прости, Защитница! — легко пошел я на нежданное сближение. — Наговорил лишнего! Видно «стены давят», да незнание того, что наверху происходит. Сидим тут, как огурцы в бочке и ничем помочь не можем! Там кровь льётся, а у нас тут игры да сказки…

— Верно заметил! Крови и смертей там сейчас хватает. Сама знаю, что немощная, а стыдно прятаться! Я же действительно не из последних была и опыта на несколько «ловен» воительниц хватает!

— Ловен? Это что? — удивился я непривычному слову.

— Видел башенки на стенах и на Птичьей?

— Ну да! Странные такие! Словно взвары и вино пить там вечерами собираются на Сестёр любуясь.

— Ага! «Вино»! — передразнила меня Леммия. — Нет. Там разливают что-то более крепкое — кровь свою и Серых Тварей! Знаешь, что такое «ловен»?

— Нет. Откуда?!

— Это самая большая золотая монета! За пяток ловенов, можно железа купить столько, что на пару сезонов ковать хватит, да ещё и на провиант и кристаллы останется!

— Неплохо! Мне б таких полные карманы! — я с жадностью впитывал новую информацию, так как к деньгам до этого не имел никакого отношения. — И почему эти башенки «ловенами» зовут?

— Вообще-то, правильно называть их свербами, но они круглые как монеты, также там жизнь свою продают и славу бойцовскую покупают — поэтому и прозвали их воительницы «ловенами», как самое ценное на чём можно оказаться!

— Точное прозвище! — улыбнулся я.

— А то! Кто рядом со смертью — всегда точно подмечает!

— Слушай, Леммия. Как-то нехорошо мы вчера с тобой начали… — сделал очередной «виток» примирения. — Ты наговорила лишнего и я тоже… Просто на «семенника» обиделся. Ненавижу, когда меня так называют. И за «дырку» прости отдельно! Поверь — грубить старшим, а тем более заслуженным людям не в моём обычаи.

— Ладно. Забыли оба! Хотя, чувствую, ещё не раз поругаемся! — по доброму глянула на меня старушка.

— Что там сейчас наверху? Ты же всё знаешь с твоим-то опытом!