Первое противостояние России и Европы. Ливонская война Ивана Грозного

Весной 1554 года германская аристократия организовала заговор против прусского герцога Альбрехта, которого считали предателем идеалов Немецкого ордена, Иудой, продавшим орден полякам. Возглавил заговорщиков герцог Генрих Брауншвейгский, а среди участников оказались и ливонские дворяне. После подавления мятежа Альбрехт утвердился в мысли, что пока существует Ливонская ветвь Немецкого ордена, будут находиться идеалисты, желающие поставить на ноги скелет немецкого рыцарства.

В августе 1554 года в Вильно прибыл прусский посол Асвер фон Брандт. Он привез секретный план покорения Ливонии. В основу была положена модель присоединения Пруссии 1525 года. Польша должна предложить ордену свою защиту от нападения русских на условиях признания короля сюзереном магистра. Русско-ливонский договор 1554 года со зловещим пунктом о «юрьевской дани» был весьма кстати: он должен был сделать ливонцев податливей. Одновременно польские дипломаты вели переговоры с датчанами, чтобы те своими требованиями отдать местности Гарриен и Вирланд еще больше напугали ливонцев и заставили их искать помощи польской короны.

Однако Ливония – то ли в силу легкомыслия политиков, то ли из‐за неповоротливости политической системы конфедерации, требующей длительного согласования решений, – пугалась слишком медленно. Чтобы подтолкнуть ее, в феврале 1555 года в Шверине Альбрехт Прусский провел переговоры с мекленбургским герцогом Яном Альбрехтом. Два герцога обсудили новый план по дестабилизации обстановки в Ливонии путем грубого нарушения ее обычаев и законов. Во власти немецких герцогов было не так много пунктов, которые они могли бы нарушить, среди них – рецесс Вольмарского ландтага 1546 года, запрещавшего назначение представителя наследственной аристократии коадъютором (помощником епископа) или епископом в Ливонии. Было решено выдвинуть на должность коадъютора рижского архиепископа Вильгельма Бранденбургского молодого герцога Христофора Мекленбургского, тем самым спровоцировать выступление ливонских ландсгерров против архиепископа Вильгельма. Таким образом король Сигизмунд II Август получил бы повод для вмешательства в дела Ливонии, чтобы заступиться за своего рижского родственника.

Кандидатура для раздражения ливонских сановников была выбрана идеально. По словам историка Георгия Форстена, восемнадцатилетний Христофор был «…изнеженный, под постоянной опекой боготворившей его матери, для своих лет слишком рано вкусивший всех мирских удовольствий в бытность свою во Франции, религиозно индифферентный, без надлежащего образования, занятый одною только мыслью, как бы веселее и беспечнее провести жизнь…» Словом, не самая подходящая фигура для заместителя католического епископа и общения с пуритански настроенными немецкими рыцарями.

1 сентября 1555 года на встрече с Альбрехтом Сигизмунд II принял план и обещал оказать Христофору полную поддержку. 27 сентября герцог через Штетин, Данциг, Мальборк и Кенигсберг выехал в Ливонию. Ровно через два месяца, 27 ноября 1555 года, он прибыл в замок Кокенгаузен, для встречи с Вильгельмом и капитулом. Архиепископ отправил главе ордена письмо, в котором объявил о желании назначить Христофора Мекленбургского своим коадъютором, что было одобрено римским королем Фердинандом, мекленбургским герцогом Яном Альбрехтом, а также князьями империи. Магистру оставалось либо смириться, либо обосновать свои возражения.

«Война коадъюторов»

В январе 1556 года в столице Ливонского ордена, Вендене, открылось собрание высших сановников ордена – конвент. 12 января на его заседании выступил польский посол Каспар Ланский. Он предъявил требование Сигизмунда II как протектора рижского архиепископа избрать коадъютором Христофора. После двухдневных размышлений конвент отказался решать столь сложный вопрос и передал его на рассмотрение общеливонскому собранию – ландтагу. Руководство ордена избрало тактику затягивания процесса. Учитывая сложность политической организации Ливонии, можно было бы довольно долго пересылать вопрос по разным инстанциям.

Но Вильгельм нанес упреждающий удар. Видя, что орден стал на путь проволочек, 28 января 1556 года рижский капитул, собравшийся в замке Лемзаль, избрал Христофора коадъютором, а Вольмарский ландтаг в марте это решение утвердил. Однако рыцари тоже умели интриговать и на том же ландтаге утвердили коадъютором магистра феллинского командора, вестфальца по происхождению, Вильгельма Фюрстенберга. Худшую для Польши кандидатуру трудно было представить. Несколько лет Фюрстенберг был комтуром Динабурга, крепости на ливонско-литовской границе, и прославился жестокими и кровавыми набегами на литовское пограничье. Для польских и литовских политиков он однозначно был столь же раздражающей и неприемлемой персоной, как и Христофор Мекленбургский для ливонцев. То есть рыцари сравняли счет по «неправильным» коадъюторам.