Читаем Первое российское плавание вокруг света полностью

План предстоящего в Китай плавания. – Невозможность, причиненная продолжительною неблагоприятною погодою, к дальнейшему исканию острова, виденного испанцами в 1634 г. – Сильные бури в широтах от 31° до 38′′. – Многие признаки близости берега. – Тщетное искание островов Гваделупы, Малабригос и Сан-Жуана. – Усмотрение островов Северного и Южного. – Курс к южной оконечности Формозы. – Проход в бурную ночь проливом между Формозою и островами Ваши. – Усмотрение камня Педробланко и китайского берега. – Виденная нами великая флотилия китайских морских разбойников. – Некоторые об оных известия. – Приход на рейд Макао.

Время года было довольно уже поздно, но при всем том желал я, на предстоящем пути своем в Китай, изведать разные места сего океана, в коих по древним известиям существование некоторых островов предполагается, если только не сопряжено будет то с великою потерею времени и не воспрепятствуют погоды. Существование островов сих очень сомнительно Ненадежно искать их в тех местах, в коих показаны они на картах, ибо большая часть сих карт между собою не сходствует. Сочинителям карт было и невозможно согласоваться в означении мнимых островов сих, об открытии коих и положении нет ничего верного. Они показываются на новейших картах, вероятно, только потому, что лорду Ансону в то время, как он овладел испанским галиотом в 1742 г., удалось найти на нем испанскую карту, по коей галеоны плавали из Акапульки к островам Филиппинским.

Сия карта[140] наполнена множеством островов, которые тщательно переносят на новейшие, невзирая на то, что многократные по сему морю плавания доказали, что большая часть из оных не находится, по крайней мере, в тех местах, на коих показывается. Многие имена мнимых островов и камней делают только замешательство и не могут быть полезны для мореплавателей, если действительно существующие и определенные с точностью не будут различаться ничем приметным от мнимосуществующих. Сия мысль побудила меня означить на карте нашей Восточного океана только те острова, которые осмотрены и определены новейшими мореплавателями. Но, чтобы не подпасть упрекам за неозначение островов и рифов, которых существование хотя подвержено великому сомнению, однако не невозможно, приобщил я к Атласу своему копию с Ансоновой карты, означив только с достовернейшею исправностью точное положение островов Филиппинских, Ликео и Японских.

Впрочем, уверен, что карта сия мало будет служить к безопасности мореплавателей, и что обретение и открытие островов и рифов в сем море зависит единственно от случая. В доказательство сего можно привести острова, открытые во времена новейшие, как то: капитаном Гор Серный остров с прилежащими ему Северным и Южным островами, Мерсом – Лотова жена и острова Грампуса; Дугласом – надводный камень Гуй и риф, названный его именем, и каменья Вековы. Все сии открытия равномерно и многие другие, здесь не приведенные, учинены без преднамерения, хотя не невозможно, чтобы испанцы видели острова сии во времена, уже давно протекшие. Мореходец должен поставить себе законом, чтобы сколько возможно не приближаться к путевым линиям своих предшественников и изведать со строгою точностью места, в коих новейшие мореплаватели видели признаки земли близкой.

Я старался следовать сему правилу сколько позволяли обстоятельства. Полагаться на известия, хотя бы подкреплялись оные и учеными умозаключениями славных географов, как то, например, доказывает Бюаш в особенном своем сочинении возможность существования острова, виденного испанцами 1634 г., и сообразуясь с тем, предпринять основательное изыскание можно только тогда, когда не сопряжено будет то с великою потерею времени и когда не настоит исполнение важнейших намерений. Счастливая удача могла бы и нам благоприятствовать к какому-либо новому открытию или, по крайней мере, к подтверждению учиненного уже прежде. Почему я в предстоящем плавании и решился изведать места, в коих показаны на картах острова Рико де Плата, Гваделупас, Малабригос, Сан-Себастиан де Лобос и Сан-Жуан, также и другие, означенные далее к югу, а от сих последних взять курс прямо на запад к острову Ботоль Тобаго-Кима, мимо южной оконечности Формозы, между коею и островами Ваши плавают обыкновенно в Макао[141].

Северный ветер, дувший в Авачинской губе с половины сентября, оставил нас в то время, когда удалились мы от берега едва на 10 миль.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное