Первое российское плавание вокруг света

Большие корабли останавливаются на Каррегском рейде в расстоянии от города на одну английскую милю. Пакетботы, отправляющиеся ежемесячно в Америку, Вест-Индию и Лиссабон, останавливаются перед самым городом. Якорное стояние в обоих местах столь безопасно, что не было еще ни одного случая, чтобы какой-либо корабль или судно сорвало с якоря.

Глава III. Плавание из Англии к островам Канарским, а оттуда в Бразилию

Выход кораблей из Фальмута. – Наблюдение чрезвычайного воздушного явления. – Приход к Тенерифу и тамошнее пребывание. – Примечания о Санта-Крусе. – Инквизиция. – Неограниченная власть генерал-губернатора на островах Канарских. – Астрономические и морские наблюдения в Санта-Крусе. – Отход «Надежды» и «Невы» в Бразилию. – Остров Св. Антония. – Примечания о переходе через экватор. – Тщетное искание острова Ассенцао. – Мнения о существовании сего острова. – Усмотрение мыса Фрио. – Положение оного. – Крепкий ветер в близости острова Св. Екатерины. – Остановление на якорь между оным и берегом Бразилии.

Все было готово, ветер сделался попутный, и я с великим нетерпением ожидал Резанова, прибывшего наконец в Фальмут 5-го числа перед полуднем. В тот же день, по наступлении прилива, оставили мы рейд Каррегский, при свежем северном ветре, склонившемся через несколько часов к востоку. Ветер дул свежий, не производя большого волнения. Ночь была светлая, совершенно безоблачная, прекрасная. Все офицеры оставались на шканцах до полуночи. Каждый помышлял и желал, чтобы сия ясная, но последняя ночь у берегов европейских была предзнаменованием благополучного путешествия. Таковая мысль и желание, происходившие не от боязни о личной опасности, более всего могли во мне оказывать свое действие.

Экспедиция наша, казалось мне, возбудила внимание Европы. Счастливое или несчастливое окончание ее долженствовало или утвердить мою честь или помрачить имя мое, в чем участвовало бы некоторым образом и мое отечество. Удача в первом сего рода опыте была необходима, ибо в противном случае соотечественники мои были бы, может быть, еще на долгое время от такового предприятия воспящены, завистники же России, по всему вероятию, порадовались бы таковой неудаче.

Я чувствовал в полной мере важность сего поручения и доверия и, не обинуясь, признаться должен, что не охотно соглашался на сей трудный подвиг; но когда мне ответствованно было, что если откажусь я от начальства экспедиции, то предприятие оставлено будет без исполнения, тогда ничего уже для меня не оставалось, кроме необходимой обязанности повиноваться. В то мгновение, в которое свет огня Лизардского скрылся от моего зрения, овладели мною чувствования, угнетавшие чрезмерно бодрость моего духа. Невозможно было для меня помыслить без сердечного сокрушения о любимой жене своей, нежная любовь коей была источником ее тогдашней скорби. Одна только лестная надежда, что важное предприятие совершено будет счастливо, что я некоторым образом участвовать буду в распространении славы моего отечества и мысль о вожделенном будущем свидании с милою моему сердцу и драгоценным залогом любви нашей – ободряли сокрушенный дух мой, подавали крепость и восстановляли душевное мое спокойствие.

Я направлял курс свой больше к западу, как то обыкновенно все делают, чтобы не видать мыса Финистера, где бы, может быть, встретились мы с французскими или английскими крейсерами, кои бы нас только понапрасну задержали. Свежий ветер дул от SO и O так, что мы шли в час по 8 и 9 узлов.

Октября 8-го находились мы уже под 44°24' широты и 12°8' долготы. Перемена в теплоте воздуха была для нас очень чувствительна. Термометр повысился в 24 часа на 4 градуса и показывал 14°. Каждый вечер, почти, примечали мы известное явление, происходящее от светящейся воды морской; некоторые места казались гораздо более других блестящими, как будто бы они из одних огненных искр состояли.