Первое российское плавание вокруг света

Поздняя весна на северной оконечности Иессо. – Пребывание на оной японского офицера с несколькими купцами. – Известия о землеописании сей страны. – О названиях Иессо, Ока-Иессо, Инзу, Матсумай и Сахалин. – Описание залива Румянцева. – Пик де Лангль. – Плавание в залив Аниву. – Стояние на якоре в заливе Лососей. – Японские фактории в Аниве. – Мнение об удобном заведении здесь селения купечествующими европейцами. – Выгоды, могущие произойти от того для торговли. – Овладение Анивою не может быть сопряжено с опасностью. – Оправдание всех мер, кажущихся насильственными. – Описание айнов. Физическое их состояние и душевные свойства. – Нравственность женщин. – Одеяние, украшения, жилища, домашние вещи. – Образ правления. – Число народа. – Примечание о мохнатости айнов.

Еще не успели мы обойти длинного подводного рифа, о котором упомянуто в предыдущей главе, как увидели лодку, на коей природные сей страны жители плыли к нам прямо. Они находились у корабля нашего более четверти часа, однако не взошли на оный, сколько мы их ни уговаривали, и поплыли назад. Но лишь только бросили мы якорь, тотчас посетили нас многие из них, которые всходили на корабль, не показывая ни малейшего страха. Все они, взошед на шканцы, становились на колени, поднимали обе руки на голову и опускали оные по лицу и телу книзу, кланяясь притом низко.

Я одарил их некоторыми безделицами, кои, казалось, производили в них великое удовольствие; сверх того приказал дать им сухарей и водки, но они в последней не находили вкуса. Вероятно, что употребление крепких напитков им не известно. Один из них привез целую лодку свежих сельдей отменного вкуса, которых как для офицеров, так и для всех служителей на обед было достаточно. В два часа пополудни поехал я с большей частью своих офицеров на берег и, хотя оный лежит в малой широте, однакож, к удивлению нашему, нашли на нем в половине мая весьма мало признаков весны. Во многих местах лежал еще снег глубокий, деревья мало распустились и, выключая несколько дикого луку и щавелю, не видно было никакой зелени.

По прибытии нашем в Камчатку, через три недели после, нашли мы там весну гораздо успешнейшую. Все российские западные области вообще, даже до Архангельска, лежащего по крайней мере 18-ю градусами севернее Иессо, обновляются большей живостью в апреле, нежели здешняя страна в мае. Ожидание наше, по шестимесячном заключении, во время коего прогулка была для нас невозможною, найти здесь некое тому вознаграждение оказалось тщетным; на самом только берегу моря, по песку и камням, можно было прохаживаться, ибо, удаляясь на несколько шагов от берега, встречаются топи, снег и высокий тростник. Нечаянным образом встретили мы на берегу того самого человека, который поутру привез на корабль упомянутую рыбу, следовательно, был уже нам знаком. Мы просили его, чтобы повел нас в дом свой, что сделал он весьма охотно. Он принял нас наилучшим образом, на что ответствовал я разделением некоторых подарков между его семьею. В семь часов вечера отправились мы на корабль обратно.

На другой день оставался я на корабле, потому что в первый день, во время моего отсутствия, приезжали к нам многие японцы и обещались быть опять на другой день. В девять часов следующего утра действительно они прибыли со своим офицером, их начальником, на большой лодке, гребцами на коей были здешние жители. Офицер представил нам, что он крайне устрашен прибытием нашим и просил нас убедительно удалиться немедленно, поелику уверял он, как скоро узнают о том в Матсумае, куда он неупустительно послать должен донесение, то прибудет вдруг многочисленный флот, от которого мы не возможем уже ожидать ни малейшей пощады. Для придания угрозам своим более силы повторял он многократно слово бум-бум и, надувая обе щеки, пыхал чрезвычайно; сим уповательно хотел он нам вразумить, что по прибытии флота, поступлено будет с нами самым жестоким образом. Его угрозы и страшные телодвижения были столь странны, что с трудностью удержаться можно было от смеха.