Первое задание (СИ)

Я смотрю в безумные, полные слез глаза этой женщины. Как ей сказать, что ее дочь умерла, вот как?! Что может испытать мать, пережившая своего ребенка?! Боже... я не могу... как...

Я набираю воздуха в легкие и... выдыхаю. Еще раз. Агата, ты должна. Это твоя профессия. Люди будут умирать всегда.

- Ваша дочь поступила к нам в критическом состоянии. Ее травмы были несовместимы с жизнью, мы ничего не смогли сделать. Ваша дочь скончалась во время операции.

Все. В голове образовывается звенящая пустота.

Женщина поднимает на меня глаза. По ее лицу текут слезы, образовывая две дорожки на скулах. Она сжимает руками сумку и мотает головой:

- Нет, этого не может быть. Вы ошиблись! Моя девочка жива!

- Мне очень жаль, но ошибки быть не может. Примите мои...

- Нет! Я вам не верю! Она жива! – женщина вскакивает с кушетки и кидается в мою сторону.

- Мэм, успокойтесь, сядьте.

- Вы убили ее!!! Убили мою девочку!!! Если бы вы ее не оперировали, она была бы жива!!!

- Без операции у нее вообще бы не было шансов. Мы делали все, что смогли, мэм...

- Я вас ненавижу!.. – женщина кидается на меня. Я успеваю сделать шаг в сторону и нажать кнопку экстренного вызова санитаров. Ловлю женщину за руки, пытаясь встряхнуть. Вломившиеся санитары укладывают брыкающуюся женщину на кушетку, я колю ей успокоительное.

- Отвезите в терапию, пусть понаблюдают. У нее истерика от пережитого потрясения.

Я выхожу из кабинета вслед за каталкой и направляюсь в ординаторскую. В голове пусто и натянутой струной звучит только одна мысль: “Я не смогла”.

- Ну, что? – на меня обеспокоенно смотрят две пары глаз.

- Сказала. У матери истерика. Я вколола ей успокоительное и отправила под наблюдение в терапию.

- Молодец, девочка. Езжай домой. Я продлю тебе больничный еще на неделю.

- Шеф, не надо. Я почти в порядке.

- Ничего не знаю. Считай это отпуском.

- Кстати, Агата, а где твой байк? Я его не видел на стоянке, – Сэм протягивает мне кружку с чем-то горячим. Чай с лимоном.

- Спасибо. Меня сюда привезли.

- Парень на черном спортбайке?

- Ага... а ты откуда знаешь?

- Он подъехал вместе со мной, спрашивал, где ты.

Локи.

- И что ты сказал?

- Что ты в операционной, и неизвестно, когда выйдешь.

- И?

- И все. Я рванул сюда, а он там остался.

Я вытягиваюсь в кресле, разминая уставшие мышцы.

- Твой парень?

- Нет, знакомый. Ладно, я пошла переодеваться и домой – спать. Шеф, если что – я всегда...

- Иди уже.

Я поднимаю валяющиеся в углу куртку со шлемом и иду в раздевалку. Уйти через главный вход, чтобы не пересекаться с Локи на стоянке? Там толпа родственников и они уже знают меня в лицо... что лучше – Локи или они? Да... хрен, как говорится, редьки не слаще. Я повернула в сторону стоянки. Проходя мимо приемного покоя, я старалась не смотреть в сторону толпы людей, ожидающих новостей о своих близких. Четырнадцать трупов только у нас. И за каждым – горе. Огромное, непостижимое горе родителей, потерявших детей, детей, оставшихся без родителей, братьев и сестер, потерявших друг друга... в один вечер многие семьи остались ополовиненными. А кто-то и вовсе один. Как я...

Темный воздух ударил мне в лицо, и я вышла в сумерки. Пересекая стоянку, я думала, как буду ловить такси, но не пришлось. Почти у самого выезда стоял черный Фаер с лежащим на нем Локи. Его ноги покоились на руле, глаза были прикрыты. Пройти мимо? Ага, конечно. Он резко открывает глаза и поворачивает голову в мою сторону.

- Наконец-то ты явилась.

- Я не просила меня ждать.

- Я тебя и не спрашивал. Что ты там так долго делала?

Я смотрю на него непонимающим взглядом. Я оперировала сутки. Я боролась за здоровье и жизнь людей, о чем он прекрасно знает, но имеет наглость спрашивать?

- Работала я.

- Ты оставила меня на сутки. Ты должна была...

Во мне закипает ярость. Я оставила?! Я должна?! Да я на колени перед ним встала, лишь бы здесь оказаться! Каков же... какая же... скотина! Уставший мозг не справляется, и я теряю самоконтроль:

- Я должна?! Что я должна?! Валяться у тебя в ногах, чтобы бы отвез меня на работу, где я срочно нужна?! Вытирать тебе сопли?! Ты же бог, какого хрена?! Я оперировала больше суток, у меня было семь операций! СЕМЬ! У меня на руках умер ребенок, а ты меня попрекаешь тем, что я оставила твою персону на сутки без присмотра?! Да пошел ты знаешь куда, божество хреново!!! – я разворачиваюсь на пятках и почти бегом ухожу со стоянки. Из глаз начинают течь злые слезы, но я вытираю их ладонью, приказывая себе прекратить истерику. Впрочем, далеко я не ушла. Меня грубо схватили за плечи и развернули на сто восемьдесят градусов.

- Куда ты собралась?

- Куда угодно, только подальше от тебя!

- Ты никуда не пойдешь. Мы едем домой.

- Пошел в задницу!

- Поехали, я сказал.

- Никуда я... !

Он перехватывает меня за талию и тащит к мотоциклу. Я отбрыкиваюсь, но с его силой мне не тягаться. Против лома нет приема, что называется. Локи ставит меня на землю и протягивает шлем:

- Садись, поехали, – он заводит мотоцикл, я сажусь на пассажирское седло. Я такими темпами привыкну, что меня возят, а.