Первое задание

— Я благодарю вас за науку, это очень полезные практические советы. Но представьте себе, Наташа, — я убеждён в том, что сказал вам. И волосы у меня расчёсаны, и платье я чищу щёткой только сухое, и всё-таки у меня к вам есть несколько вопросов.

— Прошу вас, я постараюсь ответить на них, — спокойно сказала Наташа.

— Я не буду вас спрашивать, при каких обстоятельствах погиб ефрейтор Штокман. Видимо, вы действительно об этом ничего не знаете.

— Не знаю, — честно промолвила Наташа.

— Вот видите? И я верю вам!

— Спасибо.

— Эта проверка убедила меня во многом… Но подождите меня благодарить. У меня есть другие вопросы, которые не дают мне покоя.

Наташа вопросительно смотрела на Демеля.

— Объясните мне, — продолжал он, — как это получилось, что во время бомбёжки вы оказались в кабинете Ганса, вместо того, чтобы спрятаться в бомбоубежище?

— Я в кабинете не была. Я оставалась в приёмной.

— Допустим. Но почему?

— Я сильно испугалась… Меня все бросили. Мне даже сейчас страшно вспомнить, какой ужас я пережила тогда.

Демель видел, что её лицо медленно краснело. Глаза испуганно блестели.

— Я должен признать, и вы вправе говорить об этом с насмешкой, горечью и болью, поведение офицеров в тот момент геройским назвать нельзя. Я справедлив к вам, видимо, потому, что не совсем равнодушен.

— Ещё раз спасибо, — промолвила Наташа, — я глубоко уверена, что злобой добра не добудешь.

Демель нахмурился.

— Следующий вопрос. Медицинская экспертиза установила, что Ганс и оба немецких солдата убиты из пистолета и полицай — из русского карабина. Если верить вам, что напали полицаи, то как объяснить результаты экспертизы? Кто в кого стрелял? И кто кого убивал? Получается, что Шварц перестрелял своих солдат и сам выстрелил себе в рот. А полицая убил его товарищ.

Наташа похолодела. Вот когда началось настоящее испытание.

Демель видел смущение Наташи.

— Что же вы молчите?

Наташе показалось, что Демель сумел проникнуть в суть происшествия. «Это конец», — мелькнула непрошеная мысль. Уверенность её была поколеблена. «Экспертиза! Да, против неё не попрёшь. Но против коня тоже не попрёшь — раздавит! А если сесть на него верхом? Конь превращается в друга. Стоп! Что-то нужно придумать. Выход, видимо, есть, но нет времени, чтобы найти его».

— Наташа!

— Да.

— Что же вы молчите?

— Извините. Мне так тяжело вспоминать это. Вы — мой злой гений. Вы обращаете мою память только к страшному и неприятному.

— Простите, служба! Я все эти дни щадил ваши чувства и сердце, но…

— Хорошо, я всё расскажу вам, но перед этим напомню одну деталь: в тот вечер, когда я пришла к Гансу на квартиру, помните, я хотела и пыталась сразу же всё рассказать вам.

— Помню.

— Вы не дали мне это сделать.

— Да, это правда.

— Почему?

— Вы очень плохо себя чувствовали.

— А позже?

— Дело казалось слишком ясным.

— Что изменилось сейчас?

— Есть некоторые обстоятельства.

— Результаты экспертизы?

— Не только.

— Если бы в тот вечер вы не были так добры ко мне, я не оказалась бы в таком ужасном положении теперь.

— Может быть. А теперь прошу ответить на вопрос по существу.

— Хорошо. По существу. Прежде всего, если бы Ганс не был так доверчив и самоуверен, то трагедии могло и не произойти.

Странно, но эти слова были для Демеля приятны.

Наташа глубоко вздохнула и продолжала с трудом выговаривая слова:

— Когда мы с Гансом приехали, у ворот дома стояли на посту полицаи, а у дверей большой комнаты, в коридоре, — два солдата. После короткого ужина мы прошли в спальню, а мундир и портупею с пистолетом Ганс неосторожно оставил в большой комнате. В это время кто-то постучал в дверь и по-немецки попросил разрешения войти. Ганс вспылил — это было так естественно, но разрешение дал. Вошёл полицай, он был безоружный. Солдаты с оружием его к коменданту не пустили. Полицай доложил Гансу, что они замёрзли и просятся в казарму или в дом погреться. Шварц приказал им поста не покидать, заверив, что на посту им придётся стоять не более часа. Конечно, сказано это было не очень вежливо, но Ганса можно было понять. Полицай вышел из комнаты недовольный, и уже через несколько секунд в коридоре и большой комнате послышалась стрельба. Дверь в спальню отворилась, и на пороге появился полицай с пистолетом. Он выстрелил в лицо Гансу и убежал… А в коридоре продолжалась стрельба из автоматов. Один из солдат был смертельно ранен полицаем, а второй убит. Я вышла из спальни… Полицай бросил пистолет в коридоре — мне это видно было через открытую дверь, — схватил свой карабин и в упор выстрелил в другого полицая, который к этому времени пришёл со двора в коридор. Меня зацепила пуля от автомата. Вот и всё.

— Вы не волнуйтесь, Наташа, — мягко сказал Демель.

Наташу била мелкая дрожь, голова безвольно опустилась, по щекам бежали обильные слёзы.

— Я не помню, как выбралась на улицу, — всхлипывая, продолжала она, — и с большим трудом добралась до вас.

— Хорошо, мне всё понятно. Но скажите, отчего мог возникнуть пожар.

— Не знаю. Печь топилась, дверца её была сильно раскалена. Что-то попало в огонь. Не знаю.