Первоисточник

— Если так уж не терпится над ним поиздеваться, то превратить его во что-нибудь другое можно и обычной трансфигурацией. Не нужно долго выдумывать что-то сложное, как в случае с «Риддикулусом». Трансфигурируйте его в, например, простой булыжник. Вы же не боитесь камней?

— Перейдем к практической части. Есть желающие попробовать свои силы?...

Гарри руку тянуть не спешил. Глядя на выстраивающуюся очередь из учеников, решивших попробовать сразиться с боггартом, он пытался прикинуть, как бы мог выглядеть его собственный самый большой страх.

Судя по всему, выходило, что ничего страшнее финала похода за философским камнем с ним в жизни не случалось. И при встрече с ним боггарт либо принял бы форму Квиррела с уродливым лицом на затылке, либо... либо же изобразил лежащую сломанной куклой Гермиону.

«Знаешь, Гарри, я тоже не думаю, что подобное стоит всем демонстрировать», — согласилась с ним Гермиона.

Но помимо опасений проснулось и любопытство. Как бы этот боггарт отреагировал на них вместе?

«Я и не собираюсь экспериментировать здесь и сейчас, — ответил он на пришедшую мысль. — Просто стало интересно, вот и подумал об этом».

Они так и не стали выходить на импровизированную «арену», на скорую руку сооруженную преподавателем. Однако, мысли насчет возможной реакции боггарта посетили не только их одних. После урока Грэй передал сообщение посредством свитка, попросив зайти к нему после ужина.

* * *

— Если вы помните, я упоминал, что применение к вам легилименции не дает никакого полезного результата.

Гарри помнил, о чем и сообщил кивком головами обоих тел.

— Подтвержденным фактом является то, что антипод лигилименции — окклюменция, позволяет, при должном навыке, легко защититься от боггарта, попросту не дав ему узнать о страхе волшебника. Факт этот достоверно подтвержден, но почти не известен среди тех, кто окклюменцией не владеет.

Это был камень в его огород, или ей просто показалось?

— Так вот, я полагаю, что если сопоставить эти два факта, то можно сделать вывод, что на вас двоих боггарт будет реагировать... необычно.

Пожалуй, было бы неплохо получить ответ на возникший во время урока вопрос, когда рядом находится всего лишь один сотрудник Отдела Тайн, а не весь третий курс Хогвартса.

— Кто будет первым?

Сейчас, пожалуй, разницы не было никакой. Вперед отправилась стоявшая ближе.

Взмахом палочки Грэй распахнул дверцы шкафа, служившего убежищем боггарту. Во время урока сразу после этого оттуда обычно вылазило какое-нибудь страшилище. Сейчас же не было ничего похожего ни на мумий, ни на пауков, ни на гигантских сороконожек.

Боггарт был похож на растекшуюся кляксу чернил. Клякса эта пыталась собраться в кучку, но постоянно разваливалась на части и вновь растекалась по полу.

— Очень интересный эффект. Попробуйте поменяться.

Реакция на второе тело была точно такой же. А если разделить сознание?

Теперь клякса боггарта перед Гарри, прежде чем развалиться на части, успевала собраться в метровой высоты фигуру, в которой, при некотором воображении, можно было угадать что-то человекоподобное.

«А теперь давай-ка снова».

И вновь несчастный боггарт пребывал в состоянии мечущейся по полу кляксы.

— Ну что ж, поздравляю. Похоже, боггартов вы можете не опасаться.

Глава 23. Кто ищет, не всегда найдет.

Хоть злые языки в лице одной рыжей ведьмочки в свое время и утверждали, что думающий Сириус Блэк — это зрелище, до жути пугающее своей невозможностью, подобная беда все же приключалась с ним не настолько редко, чтобы придавать ей подобное значение. Просто, в отличие от этих «злых языков», он отнюдь не всегда извещал окружающих о результатах своей умственной деятельности, предпочитая держать их при себе. Вот только, судя по всему, в последний раз эта полезная привычка вышла ему боком. Воистину, перехитрил сам себя. Собственно, именно этому и были посвящены его размышления в последнее время — в насколько глубокой... яме он умудрился оказаться, и что теперь с этим делать.

Конечно, попытки осмыслить свое положение и способы выхода из него предпринимались неоднократно. Уж чего-чего, а свободного времени все эти годы у него было навалом. Вот только думалось в теплой компании стражей Азкабана как-то совсем не очень.

Назвать случившийся несколько месяцев назад визит представителя Отдела Тайн необычным — это было все равно, что назвать дементоров «не очень приятными». Посетителей у него не было давно. Если точнее, их не было совсем. С тех пор, как он оказался в этой тюрьме, это был первый человек, пожелавший с ним встретиться и, более того, желавший говорить и слушать.

Сразу после своего ареста он был уверен, что его вот-вот выпустят, разобравшись с произошедшей ошибкой. Что друзья и коллеги по Ордену Феникса прикладывают все усилия, чтобы его освободить.

Шло время, и уверенность сменилась надеждой. Надеждой, что хоть кто-нибудь придет поглумиться над «предателем». Что этому кому-то можно будет рассказать, что же случилось на самом деле.