Первоисточник

— Но ведь сам...

— Мисс Грейнджер, забудьте расхожее мнение и взгляните на это здраво. Я не спорю, что основатели Хогвартса были одними из величайших волшебников своего времени. Сил и умений в защиту и маскировку Тайной Комнаты было вложено, действительно, немало. Вот только с тех пор прошла уже почти тысяча лет, и навыки волшебников в преодолении подобных чар, скажем так, успели несколько улучшиться. Кстати, позвольте вас поздравить: в условиях отсутствия нужных знаний для решения проблемы напрямую, вы смогли придумать свой способ проникнуть внутрь, использовав доступное вам умение, хоть для статуи его и не хватило.

Да он мастер делать комплименты...

— То есть, вы смогли пройти дальше?

— В наши дни это не составит труда для умелого волшебника...

Спасибо на добром слове...

— ... Если вы интересуетесь, что там дальше — попробуйте научиться сами. Помнится, я видел пару подходящих пособий в библиотеке мистера Блэка. Я всегда считал, что некоторых тайн достойны лишь те, кто способен дойти до них сам.

И ведь формально он не произносит ничего оскорбительного... Наверно, именно так и выглядела бы «добрая» версия Снейпа.

— Впрочем, давайте вернемся к прежней теме. Определенный потенциал, с которым можно работать, у вас имеется. Кроме того, сотрудники со столь интересными талантами нам бы весьма пригодились.

Почему возникает чувство, что Отдел Тайн просто не хочет выпускать из рук интересные экспонаты?

Впрочем, явных аргументов против подобного предложения не имеется. Наоборот, хоть некоторые эксперименты Грэя были весьма выматывающими, но, в целом, было достаточно интересно. Почему бы не попробовать? Хотя, стоит кое-что уточнить.

— Но что, если мы тоже не сможем...

— Мистер Поттер, ничего особо страшного не произойдет. Мы просто прекратим сотрудничество.

— Но ведь мы...

— Вы в любом случае ничего не сможете сообщить посторонним. Порядок отработан давным-давно. И не надо так удивляться, вы далеко не первые, с кем я веду подобную беседу, так что все ваши возможные вопросы мне прекрасно известны. Давайте не будем затягивать разговор. Вам требуется время для размышления над моим предложением?

Действительно, зачем зря тянуть время?

— Мы согласны.

— Мисс Грейнджер, как я понимаю, вы солидарны с мистером Поттером? — сделал уточнение Грэй.

Подтверждающий кивок головы соответствующего тела.

— Ну что ж, отлично. Думаю, стоит разобраться с формальностями...

Под «формальностями» он имел в виду принесение нескольких Непреложных Обетов, цель которых сводилась к запрету на передачу посторонним любой информации, полученной в ходе работы с какими-либо проектами Отдела Тайн. Кроме того, запрещался и сам факт объявления о своем сотрудничестве с невыразимцами, если этого не разрешит сделать тот, «у кого имеются подобные полномочия».

Для того чтобы подобные обеты дать, потребовалось разделить сознание на отдельные составляющие. Эта процедура требовала от волшебника назвать себя по имени, а у единого разума имелись определенные проблемы с самоидентификацией.

— Сэр, но что именно мы... — начал озвучивать Гарри терзавший их обоих вопрос, после того как с «формальностями» было покончено.

— Будете делать? — вновь угадал Грэй. — Я сходу могу назвать парочку интересных идей, для проверки которых нам бы потребовались, например, владеющие парселтангом сотрудники. Впрочем, конкретные указания я сообщу вам чуть позже.

— А...

— Да, мисс Грейнджер, за работу положена соответствующая оплата. Я пришлю вам подробный регламент. Вас интересует что-то еще?

Пока больше никаких вопросов на ум не приходило.

— Что ж, тогда на сегодня, пожалуй, все... Хотя нет, чуть не забыл... Надо бы придумать вам подходящие псевдонимы. Однако... — протянул волшебник, — что тут думать...

Сделав паузу, он озвучил свою идею с торжественными нотками в голосе.

— Будете Инь и Ян. Кто Инь, а кто — Ян, разберетесь сами...

Глава 32. Обычные развлечения волшебников.

Это было первое с момента поступления в Хогвартс лето, когда Гарри не был предоставлен сам себе. Конечно, самостоятельное проживание в «Дырявом котле» обладало своими преимуществами, но давнишнее предложение Сириуса было намного привлекательнее. К тому же, нельзя было сказать, что имевшаяся в первом случае полная свобода действий была так уж сильно ограничена.

Сириус и не пытался претендовать на роль строгого родителя. Скорее, он стал кем-то вроде старшего брата. Не строгим и дисциплинированным, каким был Перси Уизли, не полной копией младшего, каким был Колин Криви, и уж точно не наглым и задиристым, каким был Дадли.

Было в нем что-то от близнецов Уизли с их кипучей энергией. Что-то — от их брата Чарли, с его деловитой уверенностью, насколько можно было судить по итогам одной-единственной встречи на крыше Астрономической Башни. Но главным, по мнению Гарри и Гермионы был тот факт, что в отличие от многих взрослых, он относился к ним, как к равным. Сириус не стеснялся слушать и выслушивать, и никогда не отмахивался от «несущих глупости детей».