Первоисточники

И хотя все это написанное кому-то покажется неугодным из-за того, что мы так много высказали против неблагочестия, случившегося на нашей земле, но мы, не оскорбляясь и не ожидая вашего почитания, поступаем так же, как Начальная киевская летопись, которая, ничего не тая, описывает все бренное земное. Да и наши первые властители, не гневясь, повелевали описывать все происходящее, доброе и худое, что и другим после них образцом будет; таким был при Владимире Мономахе великий Сильвестр Выдубицкий, писавший без прикрас и скончавшийся в почете. И мы этому учимся – не проходить мимо всего того, что случилось в наши дни, чтобы властители наши, узнав об этом, внимали бы таким делам: пусть молодые почитают старцев и одни, без опытнейших старцев, ни в каком земском правлении не самочинствуют, ибо – «красота града есть старчество». Как гласит Писание: «Спроси у отца своего, и он возвестит тебе, и старцев твоих, и они скажут тебе». К тому же еще пусть блюдут и пророка, как в Иерусалиме называли старца за то, что он был советником.

Повесть об ослеплении Василия II

Подготовка текста и перевод Я. С. Лурье

Летописная повесть о пленении, свержении и ослеплении Василия II входит в число рассказов о феодальной войне между Василием и его соперниками в борьбе за великое княжение – князем Галича-Костромского Юрием Дмитриевичем Галицким и его сыновьями Василием Косым и Дмитрием Шемякой. В 1445 г. Василий II потерпел поражение в Суздальской битве с татарским ханом Улу Мухаммедом, отколовшимся от Орды и захватившим Белев и Нижний Новгород, и был взят в плен. Выпущенный из плена Василий II обязался выплатить хану огромный выкуп за освобождение. Этим обстоятельством воспользовались Дмитрий Юрьевич Шемяка и его союзники для выступления против великого князя.

«Повесть об ослеплении Василия II» появляется в летописании не ранее 50-х гг. XV в. – после окончательной победы Василия II (Темного). В общерусском своде середины XV в. (Софийская первая летопись младшего извода) читаются лишь самые краткие упоминания о феодальной войне, изложенные без явного сочувствия той или иной стороне. Наиболее ранний текст «Повести об ослеплении Василия II» содержится в неизданном Музейном летописце – памятнике московского великокняжеского летописания, доведенном до 1452 г. Рассказ был заимствован великокняжеским сводом начала 70-х гг. (Никаноровская и Вологодско-Пермская летописи) и вошел с незначительными изменениями в летописание последующего времени (начиная с Московского свода конца XV в.). Уже М. Д. Приселков высказывал предположение, что этот рассказ имел источником воспоминания самого Василия Темного, доживавшего последние дни при фактическом управлении сына (Ивана III) и располагавшего «в условиях вечного мрака только воспоминаниями и образами прошлого» (Приселков М. Д. История русского летописания XI–XV вв. Л., 1940, с. 172).

Текст «Повести об ослеплении Василия II» публикуется по Музейному летописцу – РГБ, ф. 178 (Музейное собр.), № 3271, л. 224–231 об. Между л. 229 об. и 230 в этом списке обнаруживается значительный пропуск в тексте (от слов «князь Иванъ и братья» до «что князь велики выпущенъ»), окончание (от слов «назад к Москвѣ») также отсутствует. Мы восполняем этот текст по другому списку того же летописца – БРАН, 34. 2. 31, л. 433 об. – 435 об. и л. 437. Пропуски и погрешности обоих списков летописца исправляются по Вологодско-Пермской летописи (ПСРЛ, т. XXVI. М.–Л., 1959).

О пленении Великого князя – как он был захвачен князем Иваном Андреевичем у Троицы в Сергиевом монастыре

6954 (1445–1446). ‹…›

Внушил дьявол князю Дмитрию Шемяке мысль овладеть великим княжением, и он начал сноситься с князем Иваном Можайским, говоря, что «царь отпустил великого князя под условием, скрепленным присягой, что царю достанется власть в Москве, и во всех русских городах, и в наших отчинах, а великий князь хочет править в Твери». И так по дьявольскому наущению князья сносились между собой и устроили заговор со своими советниками, которые у них тогда были, – Константинович и прочие бояре, не желающие добра своим государям и всему христианству. И отправляют послов с теми же речами к великому князю Борису Тверскому. Он же, услышав эти речи и устрашившись, стал их единомышленником. В заговоре с ними были и многие из москвичей, бояре и купцы, участвовали в заговоре и некоторые из чернецов. И так стали князья со своими советниками тайно вооружаться и искать подходящего времени, чтобы внезапно захватить великого князя. И нашли удобный случай для исполнения своего злодейского замысла.