Первокурсник

Снежанна улыбнулась и наклонилась к своей соседке слева. Та понятливо кивнула, вскочила со своего места и пересела на дальний стул. Саша плюхнулся на освободившееся место и наклонился к плечу Снежанны. Впрочем, задать ей вопрос он не успел. Откашлялся хозяин кабинета — он же начальник первого отдела. Нахмурив густые, кустистые брови, он веско сказал:

— Я собрал вас здесь по просьбе товарища Ерохина… — он повёл глазами в сторону своего гостя. — Прошу вас, Фёдор Ильич…

Тот кивнул, поднялся, заложил руки за спину и прошагал вперёд. Остановившись напротив Кузнецова, он покачался с пятки на носок, пожевал губами и начал свою речь. Начал он с того, что представился,

— Я заместитель начальника управления КГБ по Иркутской области. Меня попросили собрать вас и объяснить, что собственно произошло у вас в институте восьмого сентября этого года. Наверное, излишне напоминать вам, что этот разговор строго конфиденциален. Речь пойдёт о вещах, являющихся предметом государственной тайны. Вы все за малым исключением люди уже достаточно взрослые и должны хорошо понимать, что это такое!

Он упёрся хмурым взглядом в лицо Саши.

— Тебя, Кузнецов, это касается тоже! Кстати, я не нашёл в деле твоей расписки. Это большое упущение! Когда мы закончим, ты должен будешь дать подписку о неразглашении.

— Не могу… — вздохнул Саша. — Я ещё несовершеннолетний и не отвечаю за свои поступки.

— Можешь! — твёрдо ответил Фёдор Ильич. — Без подписки я тебя отсюда не выпущу. Подпишешь!

Саша хмыкнул, но промолчал. Немного побуровив его взглядом, Фёдор Ильич отступил назад, прошёлся по кабинету и продолжил. Начал он с перечисления уже известных фактов. Между делом поблагодарил всех за помощь в деле разоблачения целой сети злостных расхитителей социалистической собственности, а закончил он следующими словами:

— Вы все, наверное, знаете, насколько труден и порой опасен труд наших сотрудников. Я не напрасно сказал «опасен». Да-да! Нашим людям нередко приходится с оружием в руках становиться против хорошо вооружённых преступников. Те, кто бывал в нашем Управлении, наверняка видели большой стенд с фотографиями молодых ребят — комсомольцев и коммунистов — отдавших свои жизни за то, чтобы нам с вами жилось лучше! Да, схватки с бандитами не всегда заканчиваются бескровно! К сожалению это реалии нашей жизни. Не всегда и не всем из нас удаётся сохранять хладнокровие. Сами понимаете — мы всё-таки люди и ничто человеческое нам не чуждо! Комитет Государственной Безопасности строго следит за соблюдением социалистической законности при проведении оперативно-следственных мероприятий. Допущенные перегибы и нарушения немедленно выявляются и нарушители подвергаются суровым наказаниям. К сожалению, вам всем пришлось стать свидетелями одного из таких случаев. От лица руководства Управления, я приношу вам всем самые искренние извинения. Те сотрудники, которые допустили применение силы, строго наказаны. Поверьте, этот эпизод потянется за ними до конца их службы в наших рядах…

Он замолчал и всё так же хмуро уставился в лицо Саши Кузнецова. Тот встрепенулся и лицо его озарилось пониманием происходящего:

— А-а-а, я кажется понял! — негромко сказал он. — Это было извинение! Решили таким образом сохранить лицо! А я-то уж подумал… А почему они сами не пришли извиняться? — обратился он к Фёдору Ильичу.

— А тебе недостаточно, что вместо них сюда пришёл заместитель начальника Управления? — в его взгляде тлела ярость. — Капитан Зимин и старший лейтенант Пашин находятся в служебной командировке! Что тебе ещё нужно?

Саша заложил ногу на ногу и усмехнулся:

— Ладно, принимается! Но вы не находите, что извиняться нужно было по-другому?

— Как это «по-другому»? — набычился Фёдор Ильич.

— На коленях и после целования ботинка… — ухмыльнулся мальчишка.

После этих слов подскочили со своих мест Миша и Наиль. Миша сердито завопил:

— Ты что, Кузнецов, совсем охренел?!

А Наиль не менее сердито добавил:

— Вот что ты за мудак такой?!

Не трогаясь с места, Саша поднял к ним голову и спокойно спросил:

— Чего вы снова так вскинулись? Вам бы насторожиться, а вы вон снова с кулаками готовы на меня наброситься. Сядьте и послушайте!

Странно всё это было. После слов Саши Снежанна тоже открыла от изумления рот, но это быстро прошло. Теперь она начала замечать странности. Во-первых, Фёдор Ильич почему-то не взорвался после такой наглости, хотя с самого начала их встречи хорошо чувствовалось, что он чуть не лопается от едва сдерживаемой ярости.

Никак не отреагировал и начальник первого отдела. На полированной столешнице его стола лежали его огромные кулачищи, а сам он не спускал хмурого взгляда с Саши. Но он даже не попытался вмешаться в разговор и как-нибудь осадить его! Вилен же, напротив, поднял голову, откинулся на спинку своего стула и сейчас чуть ли не смеялся, наблюдая за происходящим. Что его так рассмешило?