Первомайские мальчики

Тишина в зале говорила о внимании, с которым аудитория прислушивалась к каждому слову академика.

— Явление, с которым мы столкнулись в нашей стране и, я бы сказал, в мире, не поддаётся пока нашему теоретическому объяснению. Однако я могу смело сказать, что это открытие, заключающееся в некоем способе воздействия на человеческий организм, мне кажется, с привлечением каких-то космических волн, явит собой путеводную нить для последующих открытий. Убеждён, что явление, которое мы, вероятно, назовём эффектом Романа Наукова, можно будет применить не только для регулирования рождения человека, но, например, и в геронтологии, то есть для увеличения продолжительности жизни человека на земле, стремясь к его бессмертию.

— Да-да, представьте себе, к бессмертию, — повторил Раздумов, услышав в зале вздох изумления. — И я с огромным нетерпением ожидаю встречи с Романом Науковым. Я хочу услышать его концепцию явления первомайских мальчиков. Я согласен с нашим премьером в части возникновения тысячи проблем. Но все они ничто в сравнении с открывающейся перспективой развития человечества. И я понимаю учёных других стран, которые хотят уже сейчас заполучить нашего, по сравнению с моим возрастом, вундеркинда. Позволю себе напомнить известные слова, сказанные, правда, о писателе, но, как нельзя более подходящие к нашему учёному: «Природа, мать, когда б таких людей ты иногда не посылала миру, заглохла б нива жизни!» Я готов поехать и встретить этого молодого человека, куда он прилетит или приедет, и обнять его. Слава ему!

Раздумов уходил с трибуны под шквал аплодисментов и крики «Браво, академик!», «Слава Наукову!», «Ура науке!».

Все последовавшие затем выступления участников семинара шли на таком же эмоциональном накале, каким завершил свою речь Раздумов. Вспоминали выступавшие и о словах премьер-министра, говорили свои предложения и соглашались с мыслью, высказанной одним из административных работников, который забыв о том, что все здесь якобы студенты, чинопоклонно сказал:

— Для того у нас и есть такой замечательный премьер-министр, чтобы мы могли справиться со всеми возникающими проблемами. И мы, конечно, справимся под его руководством.

Секретное совещание

Премьер возвратился с так называемого семинара не в духе. Позвонил помощнику:

— Зайди с тем, что я просил.

Помощник принёс папку и услышал с порога:

— Эти учёные совсем распустились. Не чувствуют никакой субординации. Вообще надо им урезать финансирование. Подготовь проект о снятии части денег для увеличения расходов по первомайским мальчикам. Они же за них ратуют, пусть на себе и почувствуют.

— Они же в связи с этой проблемой как раз просят увеличить финансирование науки.

— А мы сократим. Пусть лучше думают.

Премьер раскрыл досье и стал вчитываться в каждое слово. Это были секретные материалы об аспиранте Наукове Романе Николаевиче, мнения о нём сотрудников, сокурсников, друзей и знакомых, срочно собранные спецслужбами. Многие отзывы носили восторженный характер. Коллеги по работе и студенты считали Романа перспективным учёным. Однако премьера интересовало другое. Читая очередную страницу, премьер скривился в недоброй улыбке:

— Не очень-то наш молодой талант лоялен к правительству и нашей политике. Он не из коммунистов случайно?

— Да вроде бы нет.

— Вроде бы или точно? Что ты мне загадками отвечаешь? — Президент заскрипел зубами.

— Партийность не успели установить, но среди демонстрантов оппозиции его не видели.

Премьер нахмурился.

— Ты когда научишься всё выяснять досконально? Не видели в демонстрациях или он в них не был?

— Информации о том, что принимал участие, нет, значит, не был. Просмотрели все видеозаписи. Но причина этого, скорее всего, в его занятости. Он с головой уходит в свою науку и вечно куда-то спешит. Однако, судя по сообщениям информаторов, парень весьма политизирован.

— Это я уже успел прочитать. Родители, как я понимаю, тоже не сахар в этом отношении. Каковы последние сведения?

— В Севастополе произошли большие неприятности. Нашему уполномоченному пришлось даже вызвать бронетранспортёры для охлаждения пыла местных властей. По телевидению уже взвыли. Завтра разнесётся в печати.

— Скажи, чтоб попридержали коней, пусть не очень разрываются.

— Сдерживаю, как могу. Интернет почти неуправляем. Но нельзя, чтобы он всё время был впереди.

— Где Науков сейчас?

— Отправили морем в Новороссийск. Оттуда будем сажать на самолёт.

— Соображаешь, что говоришь? Либо ты здесь, а его нет, либо наоборот.

— Я понимаю.

— Потому и держу тебя при себе, что понимаешь. Что с твоим посыльным, которого так расхваливали?

— Всё было нормально. Он добрался до объекта, но, по его признанию, не хватило нескольких секунд.

— Что значит «по его признанию»? Кому он доложил? Вы с ума посходили, что ли?

— Пока не так страшно. Это оказался рецидивист в розыске. Ну, наш уполномоченный его арестовал для экстрадиции в Россию и попутно выяснил, что и почему у того не получилось. Только он знает подробности.

— Чем может кончиться, понимаешь? Висишь на волоске, а волосок очень тонок.

— Всё под контролем, шеф.