Первому игроку приготовиться

АртЗмида, Эйч и Сёто прошли Вторые врата и получили Хрустальный ключ в течение сорока восьми часов после того, как я отправил им письмо. АртЗмида снова оказалась на первом месте — у нее ведь были призовые очки за то, что она взяла Нефритовый ключ первой и Медный — второй, плюс стандартные двадцать пять тысяч очков за Хрустальный.

Все трое пытались связаться со мной, но я игнорировал звонки, письма и приглашения в чат. Не хотел говорить им, что именно задумал, — все равно ничем не помогут да еще, чего доброго, попытаются отговорить.

В любом случае назад пути не было.

Я закрыл Доску почета и долгим взглядом обвел свою виртуальную крепость — возможно, в последний раз. Затем сделал несколько глубоких вдохов, как ныряльщик, готовящийся уйти под воду, и нажал на кнопку выхода из системы. OASIS исчез, я оказался перед виртуальным рабочим столом. Открыв окно терминала, я вбил команду кровькишки. Она запускала процесс самоуничтожения.

На дисплее возникла полоса отсчета времени до завершения процесса полной очистки диска с записью нулей в каждый физический сектор.

— Прощай, Макс, — прошептал я.

— Адиос, Уэйд, — ответил мне Макс, прежде чем исчезнуть навсегда.

Сидя в кресле, я уже чувствовал жар, идущий от входной двери. Стянув с глаз визор, я увидел, что в двери и стене наметились отверстия и от них тянется дым. Он постепенно заполнял квартиру, и очистители воздуха перестали с ним справляться. В горле запершило.

Первой все-таки сдалась дверь. Из нее выпал дымящийся круг металла — с таким грохотом, что я аж подскочил в кресле.

Коп с горелкой отступил в сторону, а его напарник облил края отверстия какой-то охлаждающей пеной из баллончика — чтобы не обжечься, идя на штурм. Ведь именно это они и собирались сделать...

— Путь чист! — раздалось из коридора. — Похоже, он безоружен.

В дыру пролез первый коп. Он внезапно вырос прямо передо мной, тыча мне в лицо шокером.

— Ни с места! — рявкнул он. — Не то шарахну, понял?

Я молча кивнул. Мне вдруг пришло в голову, что это вообще первый человек, переступивший порог моей квартиры за все время, что я тут жил.

Второй коп был куда менее любезен. Без лишних слов он подошел ко мне и сунул в рот резиновый шар кляпа. Стандартная процедура — мало ли, вдруг задерживаемый попытается отдать какой-нибудь приказ домашнему компьютеру. Но в моем случае эта мера уже не имела никакого смысла. В тот самый миг, когда первый чужак вступил на мою территорию, в компьютере сработало воспламеняющее устройство. Так что все микросхемы уже оплавились и слились в блин.

Заткнув мне рот, коп ухватил меня за экзоскелет тактильного костюма, выдернул из кресла как тряпичную куклу и швырнул на пол. Его подельник нашел на стене выключатель и открыл титановую дверь. В квартиру вошли еще два копа и Уилсон.

Я скорчился на полу и зажмурил глаза. Меня начало трясти, и я ничего не мог с этим поделать. Я пытался собрать волю в кулак и приготовиться к тому, что случится дальше.

Сейчас меня выволокут наружу.

— Мистер Линч, — улыбаясь, сказал Уилсон. — Вы находитесь под корпоративным арестом. — Он повернулся к копам. — Вызывайте инвентаризаторов, пусть тут все опишут и соберут.

Он обвел взглядом комнату, заметил дымок, курящийся над компьютером, и покачал головой.

— А вот это глупо. Компьютер можно было продать и возместить часть вашего долга.

Кляп не дал мне на это ответить. Я лишь пожал плечами и показал Уилсону «фак».

С меня содрали тактильный костюм и бросили его на пол, чтобы инвентаризаторы подобрали, оценили и увезли. Вместо него выдали одноразовый серый комбинезон и пластиковые тапки. Комбинезон на ощупь был как наждачка. Пришлось надеть его на голое тело, и кожа тут же начала зудеть, а в наручниках особо не почешешься.

Меня вытащили в коридор. В резком свете люминесцентных ламп пропадали цвета, и все происходящее напоминало сцену из старого черно-белого фильма. В лифте играла музыка, и я мурлыкал в такт настолько громко, насколько позволял кляп. Мне хотелось показать им, что я не боюсь. Один из копов пригрозил мне шокером, и я заткнулся.

В вестибюле на меня нацепили зимнюю куртку с капюшоном. Я ведь теперь собственность корпорации, человеческий ресурс. Нельзя, чтобы я слег с воспалением легких. Потом меня вывели наружу, и я впервые больше чем за полгода подставил лицо солнечному свету.

Шел снежок, асфальт под ногами покрылся тонким слоем серого льда. Не знаю уж, сколько там было градусов, но я в жизни так не мерз. Ветер пронизывал до костей.

Меня подвели к фургону. В кузове уже сидели два моих новых коллеги по корпоративному рабству — оба пристегнуты к пластиковым креслам, глаза скрыты под визорами. Этих, значит, повязали чуть раньше меня. Отдел взыскания долгов работал прямо как служба утилизации мусора: каждое утро новый выезд и новые поступления.