Первопонятия. Ключи к культурному коду

В чем же состоит действие: «быть человеком» (вочеловечиться, человечествовать)? Иммануил Кант назвал это категорическим императивом: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству». Казалось бы, кантовский императив – бесспорное утверждение, с которым легко согласиться, ведь он всех объединяет.

Но в пору ожесточения классовых, этнических, религиозных войн этот призыв к чистой, самоценной человечности становится опасным и «реакционным», как считалось, например, в послереволюционной России. Что это за тварь такая – человек? Есть пролетарии и капиталисты, мужчины и женщины, угнетенные и угнетающие… Но если понятие «человек» находится под подозрением, если его воспринимают как вызов идеям социальной, этнической, гендерной идентичности, следовательно оно обозначает нечто большее, чем просто биологический вид, то есть представитель млекопитающих рода Homo отряда приматов. Слово «человек» начинает звучать как лозунг, как призыв к действию, достаточно смелый в те дни, когда ужесточается атака на «абстрактный гуманизм».

У слова «человек» – загадочная этимология, но в нем ясно проступают два индоевропейских корня: «чело» (верх, возвышение, лоб) и «век» (сила, жизнь, здоровье; антоним – «увечье»). И в этом первичном смысле «человек» не просто данность – это задание, это пожелание силы и высоты.

Человечество как универсально-конкретная общность

Единственная сила, способная защитить человечество, – оно само, сознающее себя в качестве объединяющей ценности. В ХIX веке Огюст Конт выступил с идеей религиозного почитания человечества, предложил новые обряды, священство, календари. Рациональное зерно этой идеи все еще было заключено в религиозно-догматическую оболочку: создать еще одну сверхконфессию, чтобы человечество поклонялось самому себе. В ХХ веке человечество, раздираемое классовыми, национальными, религиозно-политическими конфликтами, утратило осознание своего единства. В ХХI веке, на основе политико-экономической глобализации и развития коммуникативных сетей, может заново утвердиться идея всечеловечества. Это самоорганизация вида Homo sapiens, разумность которого проявляется и в том, что он сознательно относит себя к своему виду, а не отнесен к нему лишь природой.

Такое сообщество могло бы называться «Организация-1», единство единичностей, поскольку оно было бы основано на двух взаимодополняющих принципах: всечеловеческой уни-версальности и человеческой уни-кальности. Парадокс в том, что Организация-1 более всего привлекательна для личностей, принципиально не вступающих ни в какие организации, не расположенных ни к какому «членству». К. Ясперс писал:

Тот, кто хочет жить в незамкнутом, неорганизованном и не допускающем организации сообществе подлинных людей – раньше это называли невидимой церковью, – тот фактически живет в наши дни как единичный человек, связанный с другими рассеянными по земному шару единичными людьми, в союзе, который устоит в любой катастрофе, в доверии, которое не зафиксировано в договорах и не гарантируется выполнениeм каких-либо определенных требований[407].

В Союз свободных личностей можно вступить, лишь «вступив в себя». Этот союз основан на экзистенциальном выборе и не предполагает никаких форм внешней организации. Адекватным способом такой персоналистической самоорганизации человечества могла бы стать «максима Канта – Конта» (Kant – Compte maxim) – соединение кантовского «категорического императива» и контовской «религии человечества»: «Я человек, следовательно представляю собой человечество. Смысл его бытия – мой смысл, его благо – мое благо».