Первопричина 2: Возмездие Красного Медведя (СИ)

— Не надо. Я виноват. Наказание я получил, и второй раз когда вы остановили шар и не дали мне вернуться. Поделом… Такому уроду как я, не место в том мире. Я буду здесь. И здесь подобного я не допущу.

— Тяжёлая у тебя судьба, — смотрит на меня Жуков.

— Виноват, расчувствовался, на обычную речь перешёл.

— Значит у тебя там было так же. Теперь понятно почему ты так фашистов ненавидишь. Держись, Владислав, сейчас ну никак нельзя впадать в уныние.

— Георгий Константинович, — подключается Морозова. — Он не впадает. Просто у него память так работает. Он помнит всё, каждую секунду своей жизни. Но подробности раскрываются после триггера.

— Молодец, Катюша, — кивает Серафина. — Растёшь.

— А это как вообще? — интересуется Жуков.

— Товарищ маршал, — улыбается Преображенская. — Вот представьте — танк. Представьте что для вас это единичная боевая техника Он где-то там ездит, в кого-то стреляет. Его заправляют, в него грузят боеприпасы. И тут вы подходите ближе и понимаете что танк не просто боевая машина. Вы понимаете что в танке много чего интересного. Пушка, снаряды, радиостанция, экипаж где каждый отдельная личность, двигатель, баки. Вот так сейчас с Владом, у него есть воспоминание, но оно в общих чертах. А вот когда попадается ассоциация, воспоминание полностью раскрывается. Понимаете?

— Теперь да. А это…

— Надеюсь со временем это пройдёт, но гарантий дать не могу. А теперь давайте помолчим, Владу подумать надо.

Да вроде и не надо. Степень своей ничтожности я уже понял. А ещё я понял, что повторения допускать нельзя. Каким-нибудь образом, любым, я не должен допускать усиления проклятия. Иначе… Если я стану чудовищем, этот мир такого не переживёт. Он и так измучен войной…

****

Едем дальше, картины меняются. Начинают напоминать лунный пейзаж. Повсюду воронки, разбитая техника и фрагменты сбитых самолётов. Как немецких, так американских и наших если верить флагам на фюзеляже. От посёлков и мелких городов здесь остались руины.

Дальше больше, нас через каждый километр начинают тормозить патрули. Судя по тому что проверяют в первую очередь Жукова, патрули с большими полномочиями. Потому как дотошно проверяют документы, осматривают, задают вопросы, сообщают начальству, ждут и только потом пропускают.

От второй линии, до города, добираемся почти десять часов. Успеваем сто раз задолбаться, но не возникаем, хоть и очень хочется

Доезжаем, и видим что Свердловск представляет из себя крепость. И тут… Как по мне, вот это как правильно, так и не очень. Здесь много войск, укрепления, техники, а на фронте нет. То есть не было. Хотя, фронт стоило бы держать крепче. Ну это я так думаю.

С трудом, но всё же добираемся. Едем по городу, в котором практически во всех домах нет стёкол, а улицы местами перепаханы взрывами, доезжаем до окружённого зенитками большого здания, останавливаемся и выбираемся.

Видимо солдаты охраняющие это всё великолепие предупреждены. Документы не спрашивают, на девушек смотрят круглыми глазами, на меня испуганными. И молчат… Мы тоже молчим. Серафина молча поправляет на мне шапку, воротник шинели…

— А тебе очень идёт форма.

— Спасибо. Китель в спине немного жмёт и рукава, кажется, короткие.

— Я всё подогнала под размер. Ты просто нервничаешь. Выдохни, вдохни. Во-о-от. Картинка.

— А эти сексуальные голифе, — закатывает глаза Роза. — Они меня с ума сводят.

— Да хватит уже.

— Соберитесь, — грозит нам пальцем Быстрицкий который всю дорогу проспал. — Всё таки не в цирк идём. И это, девушки, вы бы оделись.

— Я не могу, — разводит руками Роза. — Мне дышать надо. Одежда мне мешает.

— А я не хочу, — кивает Серафина. — Мне и так нравится.

— А мне пофиг, — кривится Белка. — Да и вообще, Максим Иваныч, чем вам мой купальник не нравится? Красиво же.

— Ладно, это бесполезно, — качает головой Жуков. — Морозова, ты хоть не чуди. А вы… Ох, постарайтесь хотя бы не наклоняться. За мной.

Через посты охраны заходим в здание. Долго петляем по коридорам, поднимаемся на третий этаж. Сдаём шинели и шапки, проходим в большую приёмную…

Серафина снова смеётся и что-то скрывает. Вот по глазам вижу, но спрашивать не спешу. Не скажет. Поэтому…

Открывается дверь, выглядывает не кто-нибудь а сам Рокоссовский, кивает и жестом приглашает нас войти. Входим…

— Здравствуйте товарищи, — не спеша идёт к нам Сталин. — Капитан Константинов, маршал Быстрицкий, девушки… Как добрались?

— Здравия желаю… Иосиф Виссарионович…

Почему-то мямлю и машинально протягиваю руку. Понимаю что не стоило, но получаю рукопожатие. Сталин даже позволяет себе засмеяться, после чего подмигивает девушкам и приглашает всех за стол. Садится сам, раскуривает трубку… А за столом, кроме нас ещё маршал Конев и, что не удивительно, какой-то подозрительно весёлый Лаврентий Палыч.

— Влад, соберись, — хихикает Серафина. — Всё хорошо.

— Действительно, хорошо, — смотрит на меня Сталин. — Владислав, мы не кусаемся. Не надо так нервничать. Пока ждём чай, поговорим о делах. Очень хочется знать какие у вас дальнейшие планы. Владислав?