Первопричина 2: Возмездие Красного Медведя (СИ)

Белка кивает, снижает обороты и переключается на оставшиеся авианосцы. Я же, чувствую что сил ко мне идёт больше, лечу к линкорам. Беру экипаж одного под контроль и заставляю стрелять по своим. Орудийные башни поворачиваются грохочут залпы. Мелкие корабли тонут. Более крупные получая попадания разворачиваются и стреляют в взбесившегося собрата. Ещё пара импульсов и флот начинает сражаться друг с другом. В это время Белка, молниями крушит самолёты. Те до которых не дотягивается, беру под контроль и заставляю нападать на свои корабли.

Что получается. Истребители обстреливают свои корабли, сбрасывают на них торпеды и бомбы. Плюс моё воздействие, от чего матросы устраивают мордобой на палубах и расстреливают друг друга. Самые слабые и безвольные превращаются в зверей и рвут своих же зубами. Подбитые самолёты, идут на таран кораблей.

Сила, мощь, могущество. Месть. Месть фашисткой мерзости и их прихвостням.

— За нас, и за них ни в чём неповинных замученных в лагерях. За каждую детскую слезинку. Прости Влад… Белка! Сильнеее!

Два раза повторять не приходится, Катя бесится и устраивает кровавую вакханалию. Самолёты ничего сделать не могут, корабли тонут один за другим. Матросы в попытках спастись спускают шлюпки и удирают, но это только заводит Белку и в итоге все шлюпки превращаются в братские могилы. Кораблям ещё хуже. Молнии Кати как нож масло вспарывают обшивку, срезают рубки и пробивают палубы воспламеняя боезапас от чего некоторые корабли взрываются, разламываются и увлекая за собой спрыгнувших матросов тонут. Те же кто плавает в стороне, всё равно обречены. В ледяной воде долго не наплаваешься.

— Это ад, — глядя на разрушения, горящие и тонущие корабли улыбаюсь.

Передаю Белке сигнал, нахожу флагман и спускаюсь на палубу. Тут же закрываюсь щитом и видя как пули вязнут в защите смеюсь. Выпускаю импульс от которого глаза стреляющих в нас матросов лопаются.

Рядом падает Белка и сжигает матросов молниями. Запускает в капитанский мостик шаровую молнию, светится ярче и пробивается палубу поджигает корабль.

Осматриваюсь, нахожу командующих объединённым флотом, концентрируюсь на них и проникаю в разумы. Подавляю волю, внушаю, а заодно считываю информацию.

— Сейчас, все вы соберётесь как можно ближе, в сорока милях отсюда, у острова. Флот нуждается в ремонте и перегруппировке. Вы, ценой огромных потерь победили. Вражеские войска разбиты. Приказ всем. И спокойно, у вас есть время отпраздновать.

— А ты коварная, — улыбается Белка. — Знаешь, мы бы и без бомбы всех здесь размотали бы.

— И Влада тоже. Не забывай, свою энергию, огромную её часть мы черпаем из него. Всё уходим. Дальше Рокоссовский.

Сопроводив отправленные к нам корабли, провожу экипажу ещё одно внушение, чтобы сдались сразу. Потом уходим на позиции, прыжками перемещаемся в штаб. Там, не тратя время показываю всё маршалу. На что он тут же связывается с летунами и приказывает начинать бомбардировку. Ну и вместе с этим, маршал искренне удивляется тому что увидел.

— Товарищ Преображенская, это… Это потрясающе. Как вы…

— Нами движет месть, — кивает ему Белка. — Мы, совсем недавно прошли через такое. Не буду вдаваться в подробности, но смерть казалась мне избавлением. Даже сейчас, я хочу умереть. Однако, ненависть, лютая и всепоглощающая жажда мести, толкает меня вперёд.

— Видимо, вы, Катя, испытали нечто ужасное.

— Я не скажу что именно. Оставим это. Но моя злость… Моя злость и жажда мести не имеют ни границ, ни преград.

— Не только злость Кать, — заставив Белку замолчать сажусь за стол. — Товарищ Маршал, Катюша нагнетает. Её после массовых убийств не отпустило. Конечно, зло и ненависть в ней есть. Но направлены они только на врагов. Нас она любит, а своих никогда не тронет.

— Ну да, извините, — смущённо улыбается Белка. — Это всё стресс. Перенервничала.

— И тем не менее, спасибо вам, — кивает маршал. — Без вас… Прям не знаю что делали бы. А так…

— Скоро начнётся самое интересное. Если хотите, могу поднять вас и показать взрыв с высоты. Из первого ряда. Это совершенно безопасно.

— Не откажусь.

— Вот и замечательно, — улыбаюсь ему. — А пока… Если можно, нам бы чаю и перекусить. Сил мы потратили очень много, нужно восстановиться. Буду вам очень благодарна.

Чай и поесть организовывается сразу же. Находится даже водка, небольшая горсть конфет и половина шоколадки. Пока едим общаемся, разум маршала проходит глубокое сканирование. От чего прихожу к выводу, что перед нами ещё один герой, не хуже Жукова или Быстрицкого. Да, строгий, но его можно понять, война всё-таки.

Через два часа прибывает колонна машин, которую пропускают. Водители останавливают грузовики выходят и замертво падают. Бойцы получают угощение, без шума и криков делятся, от чего растёт настроение.

Ещё через два часа, летуны или целый бомбардировщик и четыре истребителя для прикрытия, пользуясь тем что на флоте глубочайший шок, уже сбросили бомбу, в пяти километрах от цели. Причём остались незамеченными и уже возвращаются.