Первопричина 3: СССР, любовь и магия (СИ)

— Тебя по утрам минетом будят?

— Кха… Нет.

— Ага! — подскакивает Маша. — А…

— Я с закрытым ртом сплю. Да и других мужиков в нашем доме нет.

— Ой дурак, — качает она головой. — Сам дурак и шутки у тебя дурацкие. Ну, а ты хочешь?

— Маш, прекрати, а. Ну серьёзно, не смешно уже.

— А я и не смеюсь. Ты подумай. Характер у меня конечно не сахар, но это от недостатка мужской ласки. Я быстро в норму приду. Ночь-две…

— Подожди.

— А если…

— А говорю подожди.

— Даже если твои женщины согласятся?

— Маш, они согласятся. Я в этом уверен. Но как согласятся, это уже другой вопрос. Может быть тихо, может быть с радостью. А может быть снова через истерики с присвоением мне звания кобелины. Понимаешь, Лене очень тяжело. Я сомневаюсь в том, что она тебя сразу с нами спать уложит.

— А вечером она по-другому говорила, — нагло улыбается Маша. — Она поняла что от запечатления не отказаться и не отменить.

— Запечатление… Как же оно меня задолбало. Вопрос закрыт. Давай ждать.

— Давай, — встав тянет руку Маша. — Давай! Но если твои женщины будут не против, ты берёшь меня к себе без всяких вопросов. Взамен я отдаю тебе всю любовь и нежность на какую способна. Идёт?

— Маш, к чему всё это? Ты же местная. Ты знаешь что всё это будет. Запечатление есть. Я не отказываюсь от тебя. Да блин я сам хочу видеть тебя с нами. Всё время. Я прошу лишь подождать.

— Ух! Ну всё, совсем скоро, ты меня на руках в ЗАГС заносить будешь. Понял?

— Понял, я не против.

Нда… У меня уже шесть. Я же сдохну. Мне же их не вывезти. Хотя, если сдохну, то приятной смертью. Убит силой любви.

— Так, всё, — хлопнув в ладоши выдаёт Маша. — Ешь, посуду сам помоешь. А мне в город пора. Ты сиди здесь, я сейчас мимо проходить буду, можешь попялиться на мою задницу. Или… Переодеться поможешь?

— У меня руки жирные, так что нет. Да и потом, вдруг я тебя обнять захочу. А в таких обтягивающих кожаных штанах, я не сдержусь, переобниму и вы… В общем ладно.

— Сучонок, ты мне за всё ответишь. Как только всё наладится, я с тебя не слезу. Всё, мне пора.

Почему я больше не удивляюсь? Привык наверное. Ну да, человек зверь такой, ко всему привыкает. Или сок помогает? Вот уж не думал что лекарством для меня окажется эта дрянь. Хотя…

А блины и правда вкусные. Надеюсь про молоко она пошутила? Или…

Хватаю стакан нюхаю, пробую… Нет, нормальное. Сладковатое немного. Пошутила значит. А отказался бы я? Нет ну это уже какое-то извращение. Пить грудное молоко. Хотя… Мне и чая на трусах хватило.

Сижу ем, макаю блины в варенье и грибную пасту. Нахожу пасту потрясающе вкусной. Настолько что без блинов съедаю её ложечкой. Запиваю молоком.

Вскоре из дома, облачённая в кожаный костюм вываливается Грибочкина. Пошатываясь и кривляясь проходит мимо. Ставит шлем на стол, крутится на месте. Бросив ключи наливает себе стопочку, выпивает…

Хватаю ключи и прячу в карман. Нагло улыбаюсь Маше и продолжаю есть.

— Верни, — вытянув руку хмурится она. — Игорь, верни, мне в город ехать надо.

— Ты в сопли. Разбиться хочешь?

— Но мне надо! — обиженно надувает губы Маша. — Отдай

— Когда проспишься. А теперь в дом иди. И чтобы о поездке не слышал. Всё поняла?

— Вредина. Ладно.

Провожаю взглядом убегающую в дом Машу. Слушаю как она чем-то грохочет. Вытираю салфеткой руки, закуриваю…

— А Машка куда? — подходя к беседке спрашивает Лена.

— Привет любимая. А Машка. Ты не поверишь, но она чуть пьяная в город не улетела. Теперь сидит, козни строит.

— Ты о чём? — непонимающе смотрит на меня Лена.

— Если бы я сам понимал. Если в кратце, то твоя подруга, по причине запечатления решила прибиться к нашей семье. Наверное из-за запечатления. Ну или любовь с первого взгляда. Или какие-нибудь свои причины. Может КГБ приказало…

— С чего ты взял? — напрягается Лена.

— Ну, вокруг меня крутятся интересные люди. Причём некоторые, крутятся слишком быстро. А ты случаем не из КГБ?

— Я? — указывая на себя руками спрашивает Лена. — Игорь, где я, а где КГБ? Ты ещё Таню подозревать начни. А что, Комитет Государственной Безопасности он такой, каждую учительницу затащить готов. Так что с Грибочкиной?

— Боюсь, что втрескалась твоя Грибочкина и запечатлилась. Собирается с вами на счёт себя договариваться. Ты кстати блины попробуй, очень вкусные.

— Я знаю, мы с Таней их с утра нажарили. Кстати в плане готовки, у нашей Тани просто золотые руки. Всё получается. Не то что моя яичница.

— Лена, Леночка, — затягиваясь улыбаюсь. — Это была самая вкусная яичница в моей жизни. Пообещай хоть иногда готовить мне её.

— Подхалим… Обещаю. Так что с Грибочкиной? Нас и так у тебя пятеро. А тут шестая нарисовалась.

— А у меня выбор есть? Может если отмолчимся она отстанет? Ну или… Цемент в тазик, ноги её туда и как схватится на речку. Вариант?

— Лучше давай подумаем, — качает головой Лена.

Улыбаясь подсаживается ближе, снимает очки и хихикая прижимается ко мне.

— Моя жизнь, похожа на сладкий сон, просыпаться не хочется. Игорь, это всё правда?

— Да, — обнимая Лену улыбаюсь.

О том что моя жизнь напоминает кошмар, благоразумно молчу. Момент не хочу портить.