Первопричина 3: СССР, любовь и магия (СИ)

Все подрываются и начинают наперебой что-то рассказывать друг другу. Кричат, смеются… Я же стою и понимаю что Николай всё понял. Понял, но судя по реакции одобрил. А Игорь… Он, если бы я не остановила, всё рассказал бы. Он, настолько сильно любит меня что не боится даже родителей? Вот это…

Монитор гаснет. Игорь выдыхает, встаёт и взяв меня за руку выходит. Благодарит дежурную, вытаскивает меня на улицу, резко мрачнеет и закурив хмурится.

— Что…

— У них дела не очень, — бормочет Игорь.

— С чего ты взял?

— Отец сказал всё хорошо. А так он никогда не говорил. Даже когда всё на самом деле хорошо. Плюс Стёпка в Англию не уехал. Не нравится мне всё это.

— И что делать?

— Отец справится. Он, даже если всё совсем плохо, найдёт выход. Я знаю… А ты? Зачем ты меня остановила?

— Мне стыдно…

— Пф… Ладно, тебе виднее. Но ты же знаешь что она всё равно узнает.

— Знаю, но лучше позже. Я ещё не готова. Пойдём? Устроим выход на площадь Ленина.

(Вечер. Отдел КГБ. Морозова Екатерина.)

Сижу за столом, смотрю на многочисленные мониторы и руковожу небольшой операцией. Если точнее, то установкой в доме Скворцовых систем наблюдения и кое-каких систем безопасности. Скептически настроенный Горчаков, сидит в кресле, противно звякает ложечкой в стакане и шумно швыркает чаем.

Его всё это не устраивает. По мнению полковника, имеющихся в доме систем сигнализации более чем достаточно и такого вторжение в личную жизнь его подопечных он не одобряет. Но не препятствует, Горчаков профессионал и всю серьёзность ситуации воспринимает адекватно. Однако из вредности, продолжает действовать мне на нервы. Что получается мягко скажем не очень. А всё потому, что план идёт как надо.

— Ласточка, Лисичка, вы там скоро? — поднеся рацию к лицу спрашиваю.

Вместо ответа мониторы мигают и вместо белого шума выдают изображение. Коридор, комнаты, кухня, спальня…

— Екатерина Константиновна, — видя это встаёт Горчаков.

— Спокойно, — останавливаю его и вызываю командира группы. — Дюймовочка? Пора заканчивать.

— Пять минут, товарищ генерал. Пять минут… Вот чёрт. Турель не встаёт.

— Вы ещё и турель затолкали, — мотает головой полковник.

— Денис Матвеевич, держите себя в руках. Турель спрятана в подизмерении. Выдвинется только когда будет нужно. Так, её никто, даже я не заметит. Дюймовочка? Скоро?

— Уже почти…

Рация трещит, тут же следует доклад что Скворцовы возвращаются и они уже близко. На двух такси, через пять минут подъедут.

— Отряд «Рысь» вы что там, совсем ослепли! — грозно рычу в рацию. — Взыскание, всем. А вы «Ликвидаторы» заметайте следы и уходите. Быстро.

Ситуация выходит из-под контроля. Два элитных отряда проваливаются. Рыси с какого-то перепуга слепнут и тупят, Ликвидаторы не могут установить последнюю турель в коридоре.

Камеры наружного наблюдения фиксируют подъезжающие такси…

— Дюймовочка! Шустрее! — кричу в рацию. — Остальным покинуть дом. Дюймовочка…

— Минуту! Уже почти…

— Да чтоб вас всех!

— Эх, — вздыхает Горчаков, достаёт телефон и набирает номер, зажимает нос и… — Алле. Серёга, твою матушку да через дышло, сколько можно ждать? Тут коньяк стынет, девочки скучают. Тебя где носит?

— Ты кто? — выходя из машины спрашивает Скворцов. — Слушай, ты номером ошибся. Я не Серёга…

— Ой, опять твои шутки, — продолжает Горчаков. — Ты задолбал. Да всё нормально, не мороси. Так сколько тебя придурка ждать?

— Сам ты придурок.

Начинается перепалка. Скворцов заходить в дом уже не думает. Все его женщины, стоят вместе с ним и хихикая слушают.

— Молодец, Денис Матвеевич, — киваю ему и говорю в рацию. — Дюймовочка…

— Всё готово, — докладывает командир. — Ухожу…

— Не успеешь, — глядя на отключившего телефон Скворцова выдыхаю. — Прячься.

Дюймовочка использует способность и становится невидимой. Точнее невидимой для обычных глаз, камера фиксирует её размытый силуэт. Она мечется по дому, бежит к окну, но как только дверь открывается меняет направление и уходит в спальню.

— Ох и дура твоя Дюймовочка, — прижав к голове руки стонет Горчаков.

Слегка пьяные и очень шумные Скворцовы разбредаются по дому. Половина из них уходит в ванную, остальные как назло ломятся в спальню. Иванова, Громова и Тихонова, смеясь и хохоча падают на кровать и раздеваются. В разные стороны летят вещи. Стоящая у стены Дюймовочка, быстро стряхивает с плеча трусики Ивановой и вжимается в стену. Девушки хватают халаты и полотенца, выходят…

— Уходи, быстро! — кричу в рацию, как вдруг… — Стой… Не двигайся. Не дыши.

На мониторах ясно видно как Игорь выходит из душа, наматывает на пояс полотенце и шлёпает по коридору. Останавливается и приложив палец к подбородку смотрит на потолок. Хмыкает, мотает головой. Несколько секунд смотрит прямо в камеру, оглядывается и уходит. Идёт на кухню, смотрит на девушек…

— Женя, Оля, Маша… В душе, Лена, Таня и ещё одна Маша. Хм-м-м… А что… А кто в спальне? Ладно…

— Молодец, надо его к нам пристроить, — ещё громче звякая ложечкой в стакане кривится Горчаков. — Так к чему весь этот спектакль? Игорь уже в курсе.

— К тому что в курсе только Игорь. Остальным это знать не положено. Дюймовочка, он чувствует. Осторожнее.