Первопричина 3: СССР, любовь и магия (СИ)

Полковник что-то бормоча несёт меня к ним. Кричит Маше что надо подготовить схему. Грибочкина, видя в каком состоянии мы с Горчаковым выкатывает глаза и пластом падает назад. Получает пощёчину от Лены, вскакивает и вытирая слёзы расставляет всех нас. Прикосновениями вырубает девушек, просит Горчакова положить меня, как вдруг…

Как вдруг… Увидевший меня стоящий на коленях Отто зависает, с криком отталкивает солдата, разрывает наручники и светясь убегает. Спецназ не церемонясь вскидывает оружие и превращает Отто в решето. Шею и левую половину головы пронзает болью. Слышится журчание воды, в глазах всё плывёт, картинка смешивается и искажается. Тело не слушается, в ушах что-то стучит… Что-то… Неужели всё… А… А как… А…

Неделю спустя. Москва. Заседание особой комиссии КГБ

Морозова Екатерина Константиновна.

Стою за трибуной, смотрю на совет и готовлюсь услышать что-нибудь неприятное. Потому что последняя миссия пошла по одному всем известному месту и едва не обернулась двойной катастрофой. Однако, то что мы её предотвратили, точнее последствия предотвращения, радости ни у кого не вызывают.

Игорь, утащив бомбу, сбросил её на концлагерь, для перебежчиков. От чего лагерь, военная база, исследовательский центр и пара городов перестали существовать. Враги завыли о ударе и пригрозили ответным. Тогда пришло сообщение, что Союз к этому никакого отношения не имеет, и если они не разберутся, то со спутника, рядом с местом взрыва, будут сброшены ещё две бомбы. Чтобы они сравнили и поняли, что у Союза таких хлопушек нет. Уже к вечеру новостные каналы заокеанских «друзей» пестрили известиями о взрыве экспериментального реактора. Всё закончилось не успев начаться. Мы же…

— Екатерина Константиновна, — отложив планшет и протирая вспотевший лоб начинает председатель. — Вы же понимаете, что случай сверхважный и можно сказать вопиющий?

— Прекрасно понимаю. Поэтому и предлагаю утроить все меры предосторожности.

— Я не об этом, — хмурится председатель. — Вы предоставили нам всё. Все имеющиеся материалы, видеозаписи, воспоминания и заключения. Вы как никто должны понимать, что наши соседи, просто так этого не оставят. И мы бы давно нанесли удар и стёрли их в пыль. Проблема в том что они везде. В Лазаревске, Москве, Ленинграде, в каждом городе. И время от времени, они выбираются.

— Понимаю, но…

— Какие тут могут быть но, Екатерина Константиновна? Нет их, и быть не может. Но, оставьте для свиданий, там можете так говорить. А здесь проблемы и они требуют решения. Хотя, не могу не похвалить вас. Вашими усилиями уничтожены ячейки Лазаревска, стратегически важного для всего Союза города. Взяты многие лидеры, а это очень важная информация. Ну и вашими стараниями, захвачена сестра Антония, мозг всей этой мерзости. Так же вы уничтожили зону и обрубили систему порталов, чем нарушили их логистику и информационные каналы. В результате вашей работы, вскрылись и пошли под суд тысячи. И это ужасает. Такие цифры не могут не ужасать.

Поэтому, никакого отпуска вам не светит. Работа, работа и ещё раз работа. Для вас особо важная, очень ответственная и трудная. Перевод в ближайшее время. В остальном вы молодец, приказы о награждении уже написаны и подписаны. Свободны. Дальше мы сами.

Киваю, выхожу из зала, прохожу по коридорам и заваливаюсь в свой кабинет. Сажусь за стол. Достаю бутылку, наливаю и выпиваю. Выдохнув открываю ящик, достаю фотографию, разглядываю и от хлопка подпрыгиваю…

— Алексей Геннадьевич, — злобно глядя на появившегося в кабинете начальника говорю. — Сколько раз просила так не делать.

— А как мне ещё поступать, — почему-то улыбаясь разводит руками председатель. — Ну, Катюша, рассказывай. Вижу что у тебя не всё гладко. Давай, выкладывай. Хорошая фотография…

— Это с награждения, — пряча снимок в ящик стола выдыхаю. — Глупости…

— Да ладно. Снежная королева и вдруг глупостями занимается. Ни за что не поверю. Запечатлилась?

— Алексей Геннадьевич! Я не могу, вы же знаете. Да и нельзя мне, служба и…

— И-и-и? — приподняв бровь тянет Войтенко. — Ты кому врать вздумала, Морозова? Мне, председателю комитета государственной безопасности?

— Да… — опустив голову выдыхаю. — Но это на самом деле глупость. Игорь там, я здесь. Мы никогда больше не встретимся. Лучше оставить всё как есть, забыть и больше не вспоминать.

Войтенко хмыкает, садится на стул, вытягивает руку и встряхнув появившуюся бумажную папку откашливается. Хмурясь открывает, водит пальцем по тексту, кхекает и читает: — Мило улыбаясь, Игорёк заявляет что нас не бросит. Раздевает нас, снимает ботинки, заставляя задыхаться стягивает с меня штаны. Срывает с себя футболку, демонстрируя мускулистое тело. Ловко орудуя своими сильными руками сооружает салазки… Это что, Морозова? Это рапорт генерала КГБ или порно роман? И так везде. Не гражданин Скворцов, а Игорёк. Не просто тащил двух раненых солдат, а бережно перемещал. Ко всему этому описание его глаз, улыбки, тела и всего прочего. Да я когда читал чуть не прослезился.

— Ой… Это… Это на самом деле я так написала? Быть не может.